Глава начинается с того, что Дейенерис проходит испытание - ей надо съесть сердце дикого жеребца, чтобы её будущий сын (о том, что первый ребёнок кхала Дрого от законной супруги может оказаться девочкой, думают только в ключе "если кхалиси не справится с испытанием) родился и вырос сильным и отважным. Дени старательно выполняет всё, что нужно, после чего старухи из дош кхалина предсказывают, что в её чреве едет жеребец, который покроет весь мир. Для самой кхалиси это просто хвалебные слова, однако Дрого явно счастлив. Выбирая имя сыну, Дени называет его Рейего - дотракийский вариант имени её погибшего старшего брата.
читать дальшеПозже, уже на пиру, Джорах Мормонт объясняет кхалиси, что пророчество означает не просто сильного воина и удачливого командира, её сыну суждено стать легендарным кхалом, который объединит всех дотракийцев и покорит весь мир. Дени несказанно удивлена и даже слегка испугана такой судьбой для своего ребёнка, тем более, что будущий герой-кхал назван в честь принца-дракона. Мормонт говорит, что от этого имени кровь в жилах узурпатора застынет. (Красивый намёк рыцаря, что брату Дейенерис вряд ли удастся вернуть Железный трон, но её сын сумеет завоевать Вестерос).
Там же на пиру Джорах рассказывает, что Визерис хочет украсть у Дени драконьи яйца, чтобы продать и набрать наёмников. В первый момент Дени шокирована, "Ведь их же подарили мне, это просто камни". Видно, что эти яйца очень дороги Дейенерис, но как любимая вещь, их стоимость она не представляет. После объяснения кхалиси решительно говорит, что если они нужны Визерису, пусть берёт, продаёт и набирает войско. Как бы она не ценила драконьи яйца, но для единственного брата, брата, вырастившего её, девушка не жалеет никаких вещей.
Пока они общаются рекомый брат заявляется на пир - пьяный и с мечом на поясе. Он возмущён тем, что праздник начали, не подождав короля. Кхал Дрого под всеобщий смех объявляет, что место Тележного короля - в позорном углу, среди одряхлевших стариков, ещё не побывавших в битвах юношей и калек. Джорах Мормонт пытается удержать Визериса, и тот, понимая, что силой не может сравниться с рыцарем, обнажает меч. В Вейес Дотрак запрещено обнажать оружие, под сенью Матери Гор не должна блистать сталь (вплоть до того, что, как упоминалось, тушу жеребца для ритуала резали каменными ножами), и Дейенерис боится, что брат подписал себе смертный приговор.
Сам Визерис идёт к сестре, размахивая мечом, хотя никто не пытается его остановить. Дени и Джорах пытаются его успокоить, но старший Таргариен только смеётся - это дотракийцам запрещено обнажать клинки здесь, а не мне. Приставив к животу сестры клинок, он требует, чтобы кхал выполнил своё обещание: подарил ему корону, иначе он заберёт драконьи яйца и Дейенерис.
Служанки Дени не смеют переводить эту дерзость, и тогда кхалиси сама, насколько хватает знания языка, объясняет мужу, чего хочет её брат. Кхал Дрого клянётся, что Визерис получит великолепную золотую корону, от которой затрепещет любой человек, после чего Таргариен убирает меч. Когда кровные всадники кхала хватают его и, ломая руку, отбирают оружие, он ещё не испуган, а только возмущён: они посмели коснуться дракона. Только когда Визерис видит, что кхал Дрого бросает в стоящий на огне горшок пояс из золотых медальонов, он понимает, какой будет его корона. Таргариен умоляет сестру его спасти, но Дени молчит.
Вообще Дейенерис удивительно спокойна. Джорах просит её отвернуться, но кхалиси продолжает смотреть на происходящее, только сложив руки на животе, точно пытаясь уберечь ребёнка. Когда на голову её брата надевают горшок с расплавленным золотом, она неожиданно думает, что Визерис не был драконом, ведь огонь не может убить дракона.
Помимо пророчества о жеребце, в этой главе любопытна драконья тематика, по-разному раскрывающаяся в двух последних Таргариенах. Визерис в голос орёт о том, что он - дракон, готов жертвовать кем угодно, в том числе и родной сестрой, лишь бы заполучить драконьи яйца, и тем не менее его финальная эпитафия "он не был драконом". Дейенерис, хоть и держится спокойнее, тем не менее тоже дорожит тем, что связано с драконами - её "медитации" с драконьими яйцами и реакция на то, что эти яйца кто-то может забрать, очень показательны. Но для брата она готова пожертвовать этим. И истинным драконом в итоге оказывается не размахивающий мечом истерик, а та, кто была спокойна, даже когда ей, беременной, угрожали клинком.Обзорам