Игра престолов, глава ХIV, Кейтилин-3

[~ Minerva ~]

Итак, проводив до полдороги короля и Неда Старка в Королевскую Гавань, а потом Джона Сноу и Тириона к Стене, мы вновь возвращаемся в разоренный саранчой Винтерфелл.

С момента отъезда гостей и половины семейства минуло 8 дней. Все это время Кейтилин провела в комнате Брана, не отходя от его постели. Почти не спала, почти ничего не ела. Она даже не принимала участия в проводах сюзрена и супруга с дочерьми. А королевские проводы, надо полагать, помятуя встречу, были не менее протокольными.
Состояние Кейт явно беспокоит мейстера Лювина, он мягко пытается переключить внимание своей госпожи на рутинные хозяйственные дела. Ну и вообще, изначально, мадам сама обещала супругу (при мейстере же) всем управлять и сына Робба близко при себе держать, что бы постепенно перенимал дела.
Между делом мы узнаем что визит короля влетел в копеечку, а стюарда-управляющего, способного заняться перераспределением фондов - нет, капитана гваридии - нет, даже главного конюха - нет. Требуется заново создавать вертикаль власти, и срочно назначать на ключевые посты новых людей, взамен уехавших покорять столицу вместе с лордом Старком.
То, что это не просто попытка уладить уже таки орг-хоз вопросы, но и попытка вернуть леди Старк в реальный мир, говорит и то, что, в принципе, список кандидатов, как, наверное, и варианты выхода из кризиса, мейстер набросал уже сам - когда ловко извлекает из рукава готовые бумаги, демонстрируя их появившемуся в декорациях Роббу.
Но мейстер терпит фиаско, Кейтилин намертво застряла в районе агрессивной стадии переживания своего горя и практически невменяема - её мысли бессвязно блуждают только вокруг Брана (о том как передвинуть кровать, что бы на неё падало утреннее солнце; о том, что надо бы его подстричь), а более настойчивые попытки привлечь её внимание к насущным проблемам приводят к истерическому выпаду. При этом, то что она накричала на своего советника, она сама сознает уже постфактум, когда на её вопли приходит Робб.

Кейтилин убеждена, что несчастный случай с Браном отменяет все прежние договоры и решения. Она уговаривала (в тексте - "молила") Неда остаться, несмотря на то, что перед этим именно она настаивала на том, что он должен и обязан принять пост Десницы. Но приняв решение, Нед уже не может дать обратный ход, и отвечает, что у него нет выбора - и для нас это совсем не удивительно спустя всего 125 страниц с момента первого знакомства, а для Кейтилин спустя 15 лет совместной жизни - внизапна, да.
И вот, с обидой на Неда (бросил меня одну в обнимку с горем), страхом за Брана (а вдруг Лювин ошибается и он все равно умрет?) и еще кучей прочих непонятных чувств обусловленых недостаком сна, питания и отсутвием профессиональной психологической помощи, Кейтилин запирается в комнате, просто напросто задвинув все свои обязательства хозяйки и матери подальше. Как бэ не отдавая отчета своим действиям, она почти сознательно причиняет боль двум другим здоровым, и более нуждающимся в ней детям. Почему почти сознательно? Потому что некоторые моменты она подмечает очень чётко - например, когда Робб дает слабину, говоря, что она нужна и ему тоже, и голос дрожит, и даже поджимает губу совсем как в детстве. А Кет давит в себе порыв подойти и обнять его, потому что держит за руку бесчувственного Брана. А когда он сетовал на то, что помимо прочей ответсвенности, к которой его в принципе готовили с младенчества, на него свалился трехлетка Рикон, который думает что его все бросили и бегает хвостом за Роббом - вот это, в отличае от поджатой губы Робба, совсем не трогает маму Талли-Старк.
И эта женщина в предыдущем своем ПОВе, после соития с супругом блаженно молилась, хорошо бы что его семя прижилось, ведь Рикону уже три, а она в состоянии родить еще сыновей. Ну вот, блин, и зачем???

Дальше мы наблюдаем еще одну сцену из цикла "Кейтилин и идеологически чуждый Север" - когда вой лютоволков за открытым Роббом окном доводит её, второй уже за эту главу раз, до истерики. Вой трех оставшихся в Винтерфелле волков становится триггером обострения чувства утраты самого любомого из детей, Кейтилин кричит, плачет, требует перебить их всех - если заткнуть по другому не удастся, затыкает уши, и отключается, падая на пол.
Робб же напротив, демонстрирует спокойствие и выдержку (какой не грех гордиться и взрослому мужчине), успокаивая мать, и чутка демонстрирует свои варго-сверх-способности, явно слыша в этом вое что-то хорошее ("Брану нужна их песня") и с легкостью, и, будто даже с небольшим удивлением своим знаниям, различает лютоволков по голосам.
Почти уговорив мать лечь поспать в обмен на закрытое окно, Робб замечает, что к песне волков прибавился и собачий лай. Причину они видят уже вместе с Кейтилин - это пожар в Библиотечной башне.
Что характерно, юный лорд, сознавая угрозу замку вообще, и ценность имущества этой башни, скопленного не за одно столетие Старками - бледнеет в лице, но реагирует мгновенно - бежит разруливать ситуацию, кидая на ходу приказы, прям как взрослый. Кейтилин, так же сознавая и ценность, и угрозу - сначала ударяется (в недолгую, правда) панику - требуя у Робба помочь с Браном, а потом, осознав что пожар далеко и Брану ничем не грозит - возносит благодарственную молитву богам и тихонько сочувствует Старкам.

Ну, а далее, под прикрытием всеобщей паники происходит главное событие главы, которое относится к цепочке других, влияющих на ход истории всего Вестероса - покушение на жизнь Брана. Появляется грязный мужчина, пахнущий лошадьми, но точно не из Винтерфельских конюхов. Сначала он приставляет кинжал к горлу Кейтилин, приговаривая что "её не должно быть здесь", а затем сообщает, что он пришел сотворить акт милосердия. Недолгая, но кровопролитная борьба: порезанная почти до кости рука Кейтилин, прокушеная ею рука наемника,и как итог - разодраное горло убйцы пока еще безымянным Лето.

Тут бы я хотела притормозить и еще раз взглянуть на саму Кейтилин.Честно говоря, я запарилась искать правдоподобные обоснуи её поведения.Я не люблю Кет, но я попыталась. Рискну предположить, что её полная безучастность к двум оставшимся с ней детям и прочим событиям обусловлена помимо прочих чувств, еще и собственным чувством вины от того, что не зная очнется ли Бран вообще, и если когда-нибудь очнется - какая жизнь его ожидает, в глубине души, она желала ему смерти, ждала её, и поэтому не спала и не покидала его ни на минуту. Ни разу за всю главу ни в её мыслях, ни в словах, не звучало причной, что она неотлучно сидит при нем на случай, если Бран очнется. Только на случай, если он вдруг вздумает умирать. Но когда эту мысль - "Это милосердие; он уже мертв" - озвучивает подосланный кем-то убийца, Кейтилин говорит свое решительное "Нет!", и на пределе сил, исступленно сражается за жизнь Брана и свою.

После чудесного вмешательства Лето и счастливой для всех, ну, кроме, разве что наемника, развязки - с Кейтилин случается последняя истерика, которая длится довольно долго - видимо, пока не потушили пожар.

Надо сказать, такая эмоциональная встряска пошла Кейтилин, скорее, на пользу. Проспав 4 дня к ряду, проснувшись, она осознала все прошлые дни с момента падения Брана "кошмарным сном"(С), в ней проснулся аппетит и решимость "показать этим северянам какими сильными бывают Талли из Риверрана"(с).
Робб же за эти 4 дня окончательно понял, что поддержки ждать неоткуда, и уже провел назначения, не дожидаясь одобрения матери. На беседу с ней он приходит с новым начальником стражи, сиром Родриком, мейстером и Теоном Грейджоем.
Однако, обновленная Кейтилин удивляет всех. Заслушав результаты расследования (найдено место где прятался убийца и кошель с 97 серебряными оленями), Кет подталкивает Робба к выводу, что убийца приходил именно за мальчиком в коме, а затем подталкивает и к верному предположению почему именно за ним. Она поддерживает сына, утвеждая его право на управление вотчиной в отсутствие отца, отсылая новоиспеченного начльника стражи с вопросом охраны для Брана к Роббу. И одобряет решение что волк Брана должен находиться всегда при нём. Ну, Робб и на самом деле дело говорит, а к волкам, хотя так и не поняв в чем суть этой мистической связи, Кейтилин теперь, после пержитого, испытывает почти благоговейное доверие.
Далее, когда сир Родрик высказывает свои соображения по поводу слишком хорошего для такого отброса, каким был убийца, кинжала (валирийская сталь, рукоять из кости дракона) - Кейтилин просить закрыть дверь поплотнее, а оставшихся в комнате - Теона, Родрика, мейстера Лювина и своего сына Робба принести клятву молчания.
После клятвы Кейтилин рассказывает о подозрениях Лизы Аррен по поводу Ланнистеров, о том что Джейме не ездил на охоту со всеми, и о том, что Бран не мог упасть сам, а его столкнули.
Горячий юноша Робб хватается за свой меч, мейстер осаживает его, называя "глупым мальчишкой". Робб пристыжен, но тем не менее мать поощряет его порыв, косвенно намекая что рада видеть настоящую сталь на поясе сына, и вообще давно пора; а вскоре, возможно, понадобятся все мечи Севера. Не плохо тут было бы обратить внимание и на Теона: принося клятву он говорит что лорд Эддард для него "второй отец", а после намека на сбор знамен, Теон заверяет что "если дойдет до оружия - мой дом в долгу перд вашим".
Мейстер Лювин указывает на то, что подозрения - подозрениями, но раз речь идет о семье королевы, неплохо бы обзавеститсь серьёзными доказательствами. Сир Родрик уверен, что все доказательства в этом редком кинжале, такое оружие не может быть неизвестным.
И в этот моент на Кейтилин снисходит озарение - за доказательствами надо ехать в КГ. Она придирчиво осматривает всех давших клятву, кроме своего старшего сына (в Винтерфелле ведь должен сидеть Старк) - только Родрика, Лювина и юного Грейджоя. А затем решает ехать сама, почти отказавшись от сопровождения, взяв с собой только сира Родрика.

На этот раз Робб пытается разыграть карту Брана, дескать - а как же он? Но Кейтилин ссылается на слова самого Робба - для Брана ведь она уже сделала все что могла, и теперь пора подумать о других детях. Что характерно, о малютке-Риконе, который опять в пролете, снова ни слова.

И так, брошенная из одной крайности в другую, леди Старк намерена раньше короля и супруга прибыть в столицу, отправившись не сушей, а по воде. Но что конкретно она собирается искать по-моему, она и сама не знает: "А там мы увидим то, что должны увидеть" - это что-то типа, как сказал однажды Поттер Стюарт «Когда увижу - узнаю».?

Обзорам: [L]

~ Minerva ~[/L] <a href="http://grrmartin.diary.ru/p175884802.htm">перечитывает</a> 14 главу "Игры престолов"

@темы: Игра престолов, Кейтилин, POV - Кейтилин, перечитываем

Comments

[emerald]

Да, по-моему, с психологией тут все понятно. Сначала Кейтилин оказывается в ситуации, когда она ничего не может сделать для Брана. Поэтому ее так раздражают предложения подсчитать убытки, назначить конюшего, заняться Риконом... Она воспринимает все это как действия, которые не помогут Брану. Из этого состояния ее выводит покушение на Брана. Она убеждается, что все-таки может для него что-то сделать. Поскольку это гораздо более психологически комфортно, она в это состояние вцепляется, и дальше уже действует соответственно.

[Маша Соколова]

Еще когда читала первый раз ПЛиО у меня поспешный отъезд Кейтелин из дома ассоциировался с бегством. Как убегают из дома подростки - мама с папой уехали в гости, велели нам сидеть дома, а мы удерем гулять - зафиг нам порядок наводить у себя, мы пойдем важными делами заниматься на улицу. С психологической точки зрения состояние полной апатии - сидение у постели Брана, разом сменилось жаждой безумной деятельности - побежала в КГ, не оглянувшись. С одной стороны Кейтелин вроде бы осталяет детей в родном доме, под присмотром слуг и старшего брата, в полной безопасности, но с другой стороны - так поспешно бегут из порядком опостылевшего места, в котором находились даже не ради кого-то или чегото, а потому что так "положено", и при первом удобном случае удрали, когда правила приличия перестали быть актуальными. Выходит что сам по себе Винтерфелл, да и весь Север для Кейтелин не важен и не значим, и никакие дети, хозяйство, статус "хозяйки поместья" ее не удержат там, где она быть не хочет. И, возможно, никогда не хотела по-настоящему.

[saffrwm]

Ох уж эти Талли из Риверрана. С их упёртостью даже не всякий Старк может поспорить. И их абсолютно не смущает, что новая идея фикс противоположна предыдущей.

Кстати, мне интересно, а правда ли Бран её любимец? Просто мне кажется такой всплеск любви в ней проснулся именно из-за падения, потому что потом (во второй книге, кажется) она сетует, что её дети растут без неё и "Рикон и Бран запомнят её как холодную и бесчувственную мать" - то есть она ставит их на одну ступень по количеству уделявшегося внимания.
Я искренне считаю, что единственный любимый ребёнок Кэт - это Санса.

[Stregoika]

Я искренне считаю, что единственный любимый ребёнок Кэт - это Санса.

Да нет, Сансу и Арью она любила одинаково, но Бран и правда был самым-самым любимым - она очень не хотела отдавать его Неду, еще когда он был здоров и молилась, чтобы он остался. Но она по-моему сыновей вообще больше, чем девочек любила.

[~ Minerva ~]

Ну насчет отношения к сыновьям там вообще социальнообусловленная большая ценность мальчиков по сравнению с девочками. Девочку все равно рано или поздно придется отдать в другую семью, и её дети будут принадлежать другой фамилии. Плюс на это не мог не наложиться еще задвиг от самих Талли - где был один Эдмар, младшенький и долгожданный.

[emerald]

К девочкам, добавлю, опасно слишком привязываться: их очень рано выдают замуж, причем часто - на другой конец страны. Сама Кейтилин ни сестру, ни отца пятнадцать лет не видела. И Кейтилин совершенно спокойно отпустила Сансу и Арью в КГ, но ни в какую не хотела отпускать Брана. Конечно, мальчиков тоже отдают в оруженосцы, но не всех, не всегда и не навсегда.

[emerald]

Еще один анализ этой главы.