Societas Draconistarum
Помнится, emerald просила перетащить это и сюда. Делалось в свое время для ФБ, там же и было "опублковано". Что-то вроде статьи. Так сказать, фандомная аналитика. За могучие пинки, заставившие это написать, все дружно поблагодарим нашу emerald, а за то, что при чтении сего опуса не вытекают глаза - милейшего Oscuro Libre.
"О семейной и сексуальной жизни в мире "Песни Льда и Огня""
читать дальше
Джордж Мартин, несмотря на свои шестьдесят с лишним лет и седую бороду, пользуется устойчивой репутацией порнографиста. Частично он обязан этим сценаристам сериала «Игра престолов», однако полностью свалить на них ответственность не получится: даже просто описание брачных обычаев мира «Песни Льда и Пламени» не предназначено для несовершеннолетних. В оправдание Джорджа Мартина стоит сказать две вещи. Во-первых, он не выдумал ни одного из тех сексуальных извращений, которым предаются его герои. В ходе настоящего исследования мы попытаемся показать, что все обычаи Вестероса имеют прямые параллели с историей нашего мира. Во-вторых (и это, пожалуй, важнее), Мартин меньше всего пытается дать читателю «клубнички». Он описывает фэнтезийный мир настолько похожим на мир реальный, насколько это возможно.
О важности брака
В мире Мартина для знатных людей — лордов, леди и их отпрысков — брак прежде всего инструмент, позволяющий приобрести или упрочить политическое влияние, усилить позиции в своем регионе или на международной арене, на шаг приблизиться к трону, скрепить союз между двумя благородными семействами. О любви или хоть каких-то приязненных чувствах супругов речь идет в последнюю очередь. Случается, что своих нареченных они впервые видят лишь на свадьбе. Помолвку от их имени, как правило, заключают родители или другие старшие родственники, иногда еще в то время, когда будущий жених или невеста лежат в колыбели и пачкают пеленки. Учет мнения детей — редкое исключение, лишь подчеркивающие правило: «Хочешь ты того или нет, но одна из обязанностей благородного человека — собственным браком служить благу своего рода». А благо рода, увы, редко равно благу одного его конкретного представителя.
Если скрепленный лишь честным словом двух лордов союз может рухнуть в одночасье с легкостью карточного домика, то брачную связь разорвать гораздо труднее. Сильнейший политический конкурент, когда король женится на его дочери, становится главной опорой трона. Разорванная помолвка, напротив, превращает союзников во врагов, а мезальянс может погубить как самих супругов, пренебрегших различием в статусе, так и их родню, сторонников и вассалов. Романтическое приключение женатого наследника трона — связь с чужой невестой — ставит под угрозу всю династию. Любвеобильный король, наплодивший столько бастардов, что едва может их счесть, обрекает своего законного сына-наследника на подавление мятежей сводных братьев. Измена королевы мужу и рождение ею детей от любовника — фундамент для гражданской войны после смерти монарха.
Власть главы семьи (как правило, отца, деда или старшего брата) над судьбой прочих ее представителей очень велика, он выдает замуж девушек и женит юношей. И если тайно заключенный брак отпрыска не устраивает его родителя, мало что удержит последнего от попытки его разорвать: признать никогда не заключавшимся или даже убить второго супруга. Например, Тайвин Ланнистер, узнав, что его сын Тирион женился на Тише, дочери простого арендатора, пришел в ярость и поступил с девушкой довольно жестоко даже по меркам эпохи. Тишу по очереди изнасиловали все солдаты домашней гвардии Ланнистеров, а затем девушка была изгнана с Утеса Кастерли и, по словам Тайвина, отправилась туда, куда отправляются все шлюхи.
Все это заставляет вестеросских аристократов относиться к браку более чем серьезно. Как мы уже сказали, все, как правило, начинается с «предварительного соглашения» — помолвки. Стороны договариваются о том, по достижении какого возраста жених и невеста вступят в брак, какое приданое будет за девицей. Иногда такое соглашение скрепляется документом за подписями представителей жениха и невесты, например — контракт, который Виллем Дарри от имени малолетнего Визериса заключил с представлявшим интересы Дорна Оберином Мартеллом. Чаще же лорды удовлетворяются устным договором.
Помолвка — соглашение о будущем браке — может быть заключена как тогда, когда дети, которым предстоит связать два дома, еще даже не родились, так и тогда, когда девушка или юноша уже подходят к брачному возрасту. Последний, впрочем, понятие весьма и весьма растяжимое.
Брачный возраст
«Есть матери моложе, чем она…»
Уильям Шекспир
В мире саги девушка считается пригодной для брака с того момента, как «достигнет расцвета». Выражаясь менее поэтично – после первой же менструации, то есть, в среднем в двенадцать-тринадцать лет. Для юноши такой минимальный «порог» определить сложнее, но можно предположить, что это те же тринадцать лет – Джоффри именно в этом возрасте женится на Маргери Тирелл, и его считают вполне способным осуществить брак. В реальном Средневековье ситуация была похожей: Бланке Кастильской едва исполнилось двенадцать, когда она вышла замуж за Людовика Льва (сам Людовик был лишь на год старше), столько же было Элеоноре Прованской, когда ее выдали за Генриха III, Филиппе Геннегау, когда она стала женой Эдуарда III - тринадцать, один из их сыновей, Джон Гонт, женился на четырнадцатилетней Бланш Ланкастер, Сиджисмондо Малатеста вступил в связь с тринадцатилетней Изоттой делльи Атти.
Впрочем, обычно знатные девицы (и чем выше было происхождение девушки и чем более влиятельны были ее родители, тем дольше можно было «перебирать» женихов) выходили замуж несколько позднее, лет в шестнадцать-восемнадцать, уже вполне способными без особенных проблем и риска для здоровья выносить и родить мужу ребенка-наследника. Примеров тому множество, как в Саге, так и в реальной истории.
С другой стороны, минимальный возраст вступающих в брак не был «жестко» закреплен ни в одном источнике права, обычай носил скорее рекомендательный характер, и следовали ему далеко не всегда. Женили и выдавали замуж даже совсем маленьких детей. Так Тирека Ланнистера женили на Эрмесанде Хейфорд ради ее наследства, и вряд ли невеста могла ответить что-то внятное на вопросы септона, поскольку была младенцем. Десятилетнего Петира Фрея его прадед лорд Уолдер женил на женщине вдвое старше его. Девятилетнего короля Томмена женили на Маргери Тирелл, чтобы сохранить союз с ее домом. Никакой речи о немедленной консуммации (физическом осуществлении, проще говоря – половом сношении новобрачных) таких браков, конечно, не шло, но заключению их малолетство одного из супругов, очевидно, не препятствовало.
Максимального возраста вступления в брак так же не существовало. Женщины, конечно, сильно теряли в цене на «брачном рынке», когда выходили из детородного возраста, но женились-то не только ради рождения наследников. Земли супруги, влияние ее семьи, скрепление союза – все это было не менее важно. Мужчинам же было еще проще – считалось, что и дряхлый старец способен осчастливить жену ребенком. И тот же Уолдер Фрей это преотлично подтверждает.
Конечно, мир «Песни» не настолько дик, чтобы сплошь и рядом на тринадцатилетних девочках женились старики, годящиеся им в прадеды, или каждый второй мужчина успевал за свою жизнь поменять десяток жен – но это случается время от времени, становится поводом для сплетен и шуток, кем-то осуждается за глаза… и продолжает быть в рамках нормы. На самой границе ее, на грани фола, если можно так выразиться, но все же. Другие, помимо возрастных, ограничения для вступления в брак в мире «Песни» также весьма мягкие, как мы с вами сейчас увидим.
Другие ограничения для вступающих в брак
«Лугайд Риаб Нерг славному Кримтану,
Был и отцом, и братом,
Клотра же, пригожая обличьем,
Стала бабушкой собственному сыну…»
Lebor Gabála Érenn
Обычай Вестероса, в отличие от средневекового канонического права, не ограничивает количество браков, в которое можно вступить в течение жизни – Уолдер Фрей был женат восемь раз, Русе Болтон, Джон Аррен и Квеллон Грейджой – трижды, столько же раз была замужем Маргери Тирелл. Эссоские Вольные города и гискарцы тоже не знают подобных ограничений. Иное дело – дотракийцы. Кхалиси, жена кхала, сколько бы ей ни было лет, пережив супруга, после его смерти обязана была отправиться в Вейес Дотрак, где присоединялась к дош кхалин – «мудрым женщинам», прочим бывшим женам вождей.
Ношение траура по погибшему супругу перед заключением нового брака, похоже, не является обязательным – Маргери Тирелл меняет мужей как перчатки, одного за другим, не слишком затрудняя себя скорбью и долгим ожиданием очередной свадьбы.
Ограничения допустимой степени родства также весьма мягкие. Если в Западной Европе кузенам для заключения брака часто требовалось разрешение Папы (и давалось оно далеко не всегда), то в мире «Песни» – нет, ни в Семи королевствах, ни в Эссосе. Тайвин Ланнистер беспрепятственно женится на свой кузине Джоанне, а Джон Аррен – на своей близкой родственнице Ровене, Лиза Талли планировала выдать свою племянницу Сансу Старк за Роберта Аррена, своего сына. В Вестеросе такая «лояльность», скорее всего, объясняется трехсотлетним правлением династии Таргариенов, подобно фараонам и сапа инка бравшим в жены собственных сестер. Впрочем, инцестуальные связи даже после завоевания Эйегона не перестали считаться греховными и были под запретом для всех, кроме Таргариенов. Так что вряд ли какой-нибудь септон даже за все золото Утеса Кастерли рискнул бы обвенчать Джейме Ланнистера с его сестрой Серсеей.
Единственные, у кого можно обнаружить запрет на сексуальные связи и более дальних родственников, чем сиблинги и родители с детьми – это, как ни странно, одичалые. Игритт говорит Джону Сноу, что невесту юноше следует приводить из чужой, желательно далекой деревни. Девушки из родной деревни приравниваются у одичалых к сестрам (что, в общем-то, довольно логично, если учесть, что деревни эти разрастаются из подворья одной семьи), и жениться на них нельзя – дети будут «порчеными».
Нет никаких препятствий и к союзу родственников не по крови, но «по браку». В Европе шестнадцатого века Генриху VIII понадобилось разрешение папы, чтобы жениться на вдове своего старшего брата Артура Екатерине Арагонской, причем Екатерина поклялась, что первый ее брак так и не был консуммирован. В мире Мартина же Эддард Старк совершенно спокойно женится на Кейтилин Талли, невесте своего погибшего брата Брандона (более того, обычай Севера даже предписывает такую «замену жениха»), а Маргери Тирелл после смерти Ренли Баратеона (правда, дав ту же клятву, что и Екатерина Арагонская) выходит замуж за его племянника короля Джоффри, а после смерти Джоффри – за его брата Томмена.
О пренебрежении возрастной недееспособностью мы уже говорили, теперь следует упомянуть недееспособность вследствие психического расстройства. Так вот, таковая препятствием к браку тоже не является. Конечно, искать невесту слабоумному наследнику или жениха наследнице-дурочке придется долго – но, как известно, нет плохого товара, есть неправильный сегмент рынка. Конечно, старший сын (а, значит, наследник) лорда или грандлорда вряд ли женится на Лоллис Стокворт даже ради земель ее матери, которые оная Лоллис наследует. Зато недавно посвященный в рыцари наемник Бронн охотно закроет глаза на то, что богатая невеста слабовата на голову, да к тому же не девица. А вот физическое уродство зачастую отпугивает потенциальных женихов и невест даже от очень выгодного «товара». Тайвин Ланнистер несколько лет искал невесту своему сыну Тириону (на тот момент - наследнику Утеса Кастерли), но ни один достаточно знатный лорд не желал выдавать дочь за карлика. Даже Делену Флорент, которую обесчестил и наградил бастардом Роберт Баратеон, отец предпочел выдать за одного из своих присяжных рыцарей. Конечно, и карлику нашлась бы невеста в одном из совсем мелких домов, обнищавших и слабых, вроде тех же Вестерлингов, но пример весьма и весьма показательный.
Кстати о «порченых девицах», раз уж мы упомянули Делену Флорент: потеря девственности до брака для девушки в Вестеросе (как обстоят дела в Эссосе, пока не ясно) – весьма серьезная проблема. Особенно, если история о ее добрачной связи (или связях) становится достоянием общественности. Одно дело – случай Серсеи Ланнистер, о романе которой с собственным братом никто не знал, и новоиспеченный муж которой, Роберт Баратеон, в первую брачную ночь был настолько пьян, что вряд ли утром помнил хоть что-то. Другое – забеременевшая от Петира Бейлиша Лиза Талли, которую пришлось спешно выдавать за годившегося ей в отцы (если не в деды) Джона Аррена, или Ами «Открой ворота» Фрей, застигнутая аж с тремя конюхами разом, которую едва удалось пристроить в жены межевому рыцарю. На «брачном рынке» невеста, о добрачной связи которой стало известно, резко теряет в цене. Выдавать ее чаще всего приходится за мужчину существенно ниже ее по положению либо вынужденному к такому союзу внешними обстоятельствами – присяжный рыцарь не ровня дочери лорда Флорента или леди из дома Фрей, а бездетному Джону Аррену, во-первых, требовалась жена, безусловно способная к деторождению, а во-вторых – своим браком он купил участие Талли в мятеже против короля Эйериса II. Для мужчины же добрачные связи и пара-тройка бастардов – не грех. Септа осуждает, конечно, но общественность – не слишком.
А вот разное вероисповедание в мире Мартина не проблема. Если в нашем мире невеста, как правило, принимала религию жениха (например, Ингигерда Шведская приняла православие, когда вышла замуж за Ярослава Мудрого, а их дочь Анна – католичество, когда сочеталась браком с Генрихом I Капетингом), то в мире «Песни» этот вопрос никого особенно не волнует. Кейтилин Талли и не думает отказываться от Семибожия, выходя за Эддарда Старка, их сын Робб не требует от своей жены Джейн Вестерлинг перехода в веру Старых богов. И ни одной попытки признать брак никогда не заключавшимся, поскольку был проведен «не тот обряд», мы в саге пока не видели.
Но, раз мы сказали «а» — что у представителей разных религий свадебные обряды различаются, надо сказать и «б» — то есть, описать эти обряды.
Свадебные обряды в мире «Песни Льда и Пламени»
«К ней посватался Мидир, из Племён богини Дану. Его первая жена Фуамнах, когда Этайн привели в дом, превратила её в воду, которая стала червяком, а тот, в свою очередь, превратился в прекрасную муху, которая стала сопровождать Мидира…»
Сватовство к Этайн
Первое подробное описание свадьбы Мартин дает в "Игре Престолов" (книге, с которой начинается сага). Это свадьба Дейенерис Таргариен и дотракийского кхала Дрого. Проводится церемония по обычаю не слишком цивилизованного народа жениха, и действо это воистину дикое и варварски великолепное.
«Свадьбу Дейенерис Таргариен с кхалом Дрого <…> сыграли на поле возле стен Пентоса, потому что дотракийцы верили, что все важные события в мире и в жизни мужчины должны совершаться под открытым небом». Длится церемония долго, с рассвета до сумерек, день заполняют пир, пляски, повальное совокупление у всех на глазах («Один из них <…> схватил плясунью за руку, кинул на землю и взгромоздился на нее, как жеребец на кобылу…»), схватки – за лучший кусок, женщин, подарок от кхала — и смерти. «Сталь впилась в плоть как раз над плечом дотракийца и развалила его тело от шеи до пупка, внутренности вывалились наружу. Когда побежденный умер, победитель схватил ближайшую женщину — даже не ту, из-за которой они поссорились, — и немедленно взял ее. Рабы унесли тело, пляска возобновилась.
Магистр Иллирио предупреждал Дени и об этом. Свадьбы хотя бы без трех смертей кажутся дотракийцам скучными, сказал он. Ее свадьба оказалась особо благословенной: прежде чем день окончился, погибла дюжина мужчин».
На закате солнца невесте преподносят подарки (как гости, так и супруг), в числе прочих — традиционное для дотракийцев оружие: кнут, аракх (изогнутый меч) и лук. По обычаю, невеста отказывается от них в пользу жениха – так и он получает свою часть даров.
После настает время совместной верховой поездки новобрачных (лошадь — почти священное животное для дотракийцев, и все с нею связанное имеет сакральное значение, один мужчина может делить с другим женщину, но никогда - коня) и свершения брака. Верхом жених и невеста покидают кхалассар и, отыскав приятное им место (снова под открытым небом, поскольку первая брачная ночь – событие важнее некуда), предаются любви. Возвращаются они утром, уже супругами.
Следующий обряд, который описан едва ли не до мельчайших подробностей — свадебная церемония исповедующих Семибожие. Все, что происходило на Красной свадьбе до провожания новобрачных, воспоминания Кейтилин Талли, свадьбы Джоффри и Маргери и Тириона и Сансы — сведений более чем достаточно. Обряд этот явно наследие андалов, если и не полностью, то по большей части. Так на почти не испытавших андальского влияния Железных островах свадебные обычаи совершенно иные, да и на Севере, где до сих пор верят в Старых богов, обряд несколько другой. Во всех же остальных областях Вестероса, от Дорна до Речных земель свадебные обряды (для простоты далее мы будем именовать их септарианскими) почти идентичны, различаясь лишь в мелких деталях. Например, в землях Простора принято наутро перед свадьбой дарить подарки отдельно жениху и невесте, а на следующий день, когда брак уже будет фактически совершен, подносить супругам общие дары.
Начинается обряд с церемонии в септе. Жених и невеста предстают перед алтарем. Звучат молитвы и песнопения, молодые приносят семь традиционных клятв друг другу, септон благословляет их семь раз, присутствующим на церемонии гостям дается последняя возможность назвать причины, препятствующие браку. Если таковых не находится, приходит время менять плащ невесты. Отец (либо глава дома, старший из присутствующих на церемонии родственников девушки или король, если невеста под опекой короны) снимает с нее «девичий» плащ с гербом ее дома, а жених оборачивает девушку так называемым «невестиным» плащом, приняв его из рук дружки. Это символизирует переход невесты из дома отца в дом мужа, а также переход власти над ней и обязанности защищать ее к супругу. Свадебные плащи, как правило, передаются по наследству и служат нескольким поколениям одного дома: Джоффри укутывает Маргери тем же плащом, которым когда-то его дед Тайвин обернул плечи его бабки. После этого жених и невеста скрепляют свои клятвы поцелуем, а септон наконец-то называет их «одной плотью, одним сердцем и одной душой» — иначе говоря, супругами.
За свадебной церемонией следует пир, тем более пышный, чем знатнее новобрачные (щедрость всегда считалась едва ли не первейшей рыцарской добродетелью после храбрости). Согласно поверьям, числа, кратные семи, сулят молодым счастье, и на пиру часто приглашают выступать семерых певцов, подают семьдесят семь блюд и так далее. После пира, сопровождающегося танцами, обильными возлияниями и немудреными средневековыми развлечениями вроде выступлений менестрелей, жонглеров и акробатов, наступает время провожания. Гости-мужчины относят новобрачную к супружескому ложу, попутно раздевая ее и отпуская непристойные шутки и комментарии. Женщины же сопровождают свежеиспеченного мужа, также обнажая его.
«Музыканты на хорах, снова взявшись за скрипки, рога и волынки, грянули: «Снял король корону, королева — башмачок». Динь-Дон запрыгал, звеня собственной короной.
— Я слыхала, что у всех Талли между ног форель, — вскричала Алике Фрей.
— Наверно, ей нужен червячок, чтобы подняться?
— А я слыхал, что у женщин Фрей двое ворот вместо одних! — ответил ей на это Марк Пайпер.
— Да, только и те и другие накрепко заперты, и таким мелким тараном, как у вас, их не взять! — не осталась в долгу Алике. Их перебранку встретили хохотом, и Патрек Маллистер, взобравшись на стол, предложил выпить за одноглазую рыбку Эдмара.
— А щука-то здоровенная, доложу я вам! — объявил он.
— Какая там щука, плотва, — крикнула толстая Уолда Болтон рядом с Кейтилин, и все снова стали скандировать хором:
— В постель! В постель!
Гости хлынули к помосту — самые пьяные, как всегда, впереди. Мужчины и мальчики подняли на руки Рослин, дамы и девицы принялись раздевать Эдмара. Он смеялся и отпускал соленые шуточки. Музыка гремела во всю мочь, но Большой Джон ее перекричал.
— Подайте-ка мне молодую, — взревел он, растолкал других мужчин и взвалил Рослин на плечо. — Экая фитюлька — совсем мяса нет».
Ритуал этот, очевидно, имеет некоторое практическое значение – позволяет оценить, насколько хорошо «оснащен» мужчина и насколько широки бедра у женщины, легко ли ей будет рожать. Это вовсе не шутка: наш мир знает случаи, когда браки расторгались из-за неспособности жены дать мужу наследника или признавались никогда не заключавшимися (по той причине, что не были консуммированы) из-за импотенции мужа. Сразу вспоминается Джованни Сфорца, которому под давлением папы Александра VI, по политическим причинам желавшего для своей дочери Лукреции нового союза, пришлось публично признать себя импотентом. А про жен, не способных родить, от которых мужья-короли избавлялись, чтобы жениться вновь и решить проблему с престолонаследием, и вовсе нечего говорить. Каждый, полагаю, способен привести один-два примера, не особо задумываясь: от Екатерины Арагонской, почти за шестнадцать лет брака так и не осчастливившей Генриха VIII сыном, до Маргариты Валуа, чей бездетный брак с Генрихом Наваррским был расторгнут спустя пять лет после коронации последнего.
После провожания молодых наконец оставляют одних, и приходит время первой брачной ночи (при условии, конечно, что новобрачные уже достаточно взрослые). Шила в мешке не утаишь, и, если брак не был совершен должным образом и жена так и осталась девицей, об этом вскоре будет судачить каждый второй.
Свадебный обряд северян проще, к тому же не столь пышен, и совершается быстрее. Для церемонии, собственно, достаточно чардрева, самих новобрачных и нескольких свидетелей, которые при необходимости смогут подтвердить, что брак действительно был заключен. Невесту к ожидающему в богороще жениху приводит ее старший присутствующий родственник или опекун. Он удостоверяет личность девушки, подтверждает перед гостями-свидетелями, что она уже расцвела и пригодна для брака. Жених также называет себя, дабы свидетели не имели сомнений относительно личностей новобрачных. После этого новобрачные объявляют о своем согласии стать мужем и женой, и жених, как и у септариев, укутывает невесту своим плащом. На этом церемония, собственно, завершается. Дальше — пир и первая брачная ночь. «Провожание» северянам не то, чтобы вовсе неизвестно (на свадьбе Эддарда Старка и Кейтилин Талли они с удовольствием в нем участвовали), но является явно необязательным и зачастую им пренебрегают.
Еще проще обстоит дело у обитателей Железных островов. Сам обряд автором пока не описан, но он явно весьма короткий и не требует даже участия самих жениха и невесты, брак может быть заключен их представителями. От имени Аши Грейджой согласие на брак с Эриком Айронмейкером дал ее дядя Эурон, а место сбежавшей невесты на церемонии занял тюлень. Впрочем, все, кроме тюленя — не такой уж курьез. В «нашем» Средневековье браки по доверенности были делом нередким, далеко не каждый знатный сеньор соглашался отпустить дочь в другую страну, пока представитель жениха-чужеземца от его имени не заключит брак. Конечно, потом, когда девушка прибывала к будущему мужу, проводилось повторное пышное венчание, уже без всяких «заместителей». Например, граф Саффолк женился от лица короля Генриха VI на Маргарите Анжуйской, а представитель Жуана I даже имитировал брачную ночь и лег с Филиппой Ланкастер в постель (не посягая, впрочем, на ее девичество).
О брачных обрядах одичалых нам известно значительно меньше. Все, что мы узнаем со слов Игритт – то, что невесту в землях за Стеной принято похищать. Это явно отсылает нас к традициям многих народов нашего мира, скорее всего — к ирландцам (как «наиболее близким и понятным» американцу Мартину). На Зеленом острове в раннем Средневековье был в ходу следующий обряд: невеста выезжала будто бы на прогулку в сопровождении своих родичей и друзей, а в условленный момент на них из засады налетали конные жених с дружками, умыкая девушку. Иногда еще устраивали шутливый поединок — что-то вроде «испытания» жениха и его друзей «на прочность». В конце концов, именно будущему мужу предстояло стать защитником девушки после свадьбы, и вовсе не лишним было проверить его в деле. Той же цели, похоже, служит похищение и у одичалых. Юноша доказывает, что он умелый воин, раз сумел увести из-под носа у родичей девушку, которая иногда и отбивается-то не совсем в шутку.
Что ж, о брачных обрядах Вестероса мы поговорили, и можно вернуться к Эссосу, о котором у нас зашла речь в самом начале. Второй после дотракийского подробно описанный брачный обряд этого континента — гискарский. И в роли невесты снова Дейенерис Таргариен. Жених в этот раз благородный Хиздар зо Лорак, кровь Гарпии, один из нобилей Миэрина. До свадьбы девушку осматривают, чтобы убедиться в ее здоровье и способности к деторождению. Процессии жениха и невесты — кортежи из паланкинов, портшезов и всадников — следуют к храму Граций, где проходит церемония. К дверям храма выносят кресло из слоновой кости и золотой таз, в котором невеста должна омыть ноги жениха (надо полагать, это символизирует подчинение девушки будущему мужу). После этого новобрачные входят в храм, жрицы-Грации совершают обряд. Церемония довольно длинная — Хиздар и Дени вышли наружу лишь спустя четыре часа, уже как муж и жена, скованные у запястий и щиколоток цепочками жёлтого золота.
Третий и последний описанный Мартином свадебный обряд Эссоса — свадебная церемония рглориан, последователей Красного Бога. Начинается обряд с традиционных священных песнопений, жрец (или жрица) Рглора зажигают молитвенный костер и просят Владыку Света благословить брак. Затем жених и невеста приносят друг другу брачные клятвы и освящают их, рука об руку перепрыгивая через костер. После этого красный жрец объявляет их мужем и женой.
Итак, с брачными обрядами мы разобрались. Пора поговорить о жизни в браке.
Жизнь в браке
«Если кто возьмет чужую жену при живом муже, повинен уплатить 8000 денариев, что составляет 200 солидов. Об этой главе порешили, чтобы тот, кто несправедливо ее взял, вернул ее живому мужу, у которого эта жена противозаконно уведена, вместе с вышеозначенной пеней, то есть 200 солидов».
Капитул императора Людовика
С исповедующими Семибожие и Старобожие все просто и понятно любому, кто хоть немного знаком с христианским пониманием брака. Семья моногамная, внебрачные связи осуждаются и считаются греховными (хотя к «гуляющим на сторону» мужчинам, как и в реальном Средневековье, отношение куда как более снисходительное, чем к женщинам). Брак длится с момента заключения и до смерти одного из супругов.
Совершенно точно он может быть прерван лишь на одном основании — при вступлении женщины в орден Молчаливых сестер. Королевская гвардия, как показывает случай Глендона Болла, не разрешает от брачных клятв – рыцарь сначала должен избавиться от жены и лишь потом принять из рук короля белый плащ. Болл, например, заставил жену присоединиться к Молчаливым сестрам. С Септой тоже не все ясно — король Бейелор Благословенный, сам себя помазав как септона, не разрывал однако брака со своей сестрой Дейной. Другой вопрос, что брак так никогда и не был осуществлен. Относительно Дозора сказать тоже трудно — нигде не оговаривалось, какой будет судьба брака Эддарда Старка и Кейтилин Талли, если Старк наденет черное.
Развод как таковой у септариев и приверженцев Старых богов, похоже, невозможен — Доран Мартелл со своей супругой Мелларио живут порознь, но развестись не могут. Зато есть возможность признать брак никогда не заключавшимся. Правда, лишь в одном случае — если он не был совершен должным образом, иначе говоря, не был консуммирован. Именно поэтому Тайвин Ланнистер так настойчиво требует от своего сына Тириона лишить его жену Сансу Старк девственности — покуда она остается девицей, брак может быть признан незаключенным по первому ее требованию (а в том, что Санса этого потребует, появись у нее возможность, сомневаться не приходится). А как только на брачную постель пролилась девственная кровь новобрачной, пути назад уже нет, и от постылого супруга можно избавиться лишь одним способом — стать вдовой.
На Железных островах и в Эссосе дело обстоит значительно интереснее. Государства Эссоса (единственное исключение — Браавос) — рабовладельческие, и держать одну или несколько рабынь для удовольствий — обычное дело. Сожительство с ними, конечно, не считается изменой. На островах же мужчина помимо основной «официальной» жены может взять себе нескольких «морских», иначе говоря — наложниц. Дети от этих женщин не приравниваются к законным, однако не считаются и бастардами. И это, пожалуй, еще одна отсылка к раннесредневековой Ирландии или, возможно, к Королевству Островов. По обычаям этих земель мужчина мог на короткий срок заключить временный брак или помимо жены обзавестись ещё и наложницами.
Что до женщин, мир саги — патриархальный мир, и свободы у них значительно меньше, чем у мужчин. До конца не ясно, каковы последствия измены мужу в Семи королевствах, однако Эддард Старк уверен, что узнай Роберт об адюльтере Серсеи, он казнит супругу. Но Роберт — король, что позволено королю, то не всегда позволено другим. Эммону Фрею, например, приходится терпеть весьма вольное поведение своей жены, Дженны Ланнистер. Примерно та же картина наблюдалась и в нашем мире — Генрих Наваррский и Маргарита Валуа весьма снисходительно относились к интрижкам друг друга, а Маргариту Бургундскую осудили за измену принцу Людовику на пожизненное заключение.
Позы для сношения супругов, похоже, обычай предписывает лишь у одного народа — дотракийцев. Мужчина-дотракиец поднимается на женщину «как жеребец на кобылу». Что до остальных народов – ни один способ сношения не является «греховным» или нечистым. Если в нашем мире христианство и ислам предписывают вагинальное сношение, осуждая все остальные, то в мире Мартина септарианство, старобожие и рглорианство не лезут в постель к своим последователям.
Супружеская жизнь, в общем, тоже никак не регулируется. Процветает домашнее насилие (подданные не иначе, как берут пример с Его Величества короля Роберта, частенько позволяющего себе прилюдно ударить жену), женщина, если подвергается ему, может надеяться лишь на помощь своих кровных родичей: отца, братьев, дядьев. При условии, конечно, что тем не все равно. Далеко не каждая женщина может отказать мужу в супружеской близости, даже если не желает ее — Серсея Ланнистер способна отправить Роберта спать в соседнюю спальню, а вот Рейелле Таргариен приходилось терпеть садиста Эйериса. Так что для женщины неудачный брак превращается в персональный филиал ада на земле. Мужчинам, как мы уже говорили, проще. Для тех, кто в браке несчастлив или просто не стремится связать себя семейными узами, всегда доступны проститутки обоих полов. О них, пожалуй, стоит упомянуть отдельно.
Проституция
«Я не понимаю, почему проституция незаконна. Продавать — законно. Трахаться — законно. Почему же тогда трахаться за деньги — незаконно?»
Джордж Карлин
Распространена она повсеместно, от рабовладельческих городов Эссоса до Стены в Вестеросе (последний очаг «цивилизации» на Севере – Кротовый городок, куда время от времени наведываются дозорные). Лагерные девки, потасканные шлюхи из дешевых борделей, элитные, разряженные в шелка и кружево проститутки из дорогих и, наконец, куртизанки Браавоса, держащиеся как королевы, красавицы, которым посвящают стихи, и одна ночь с которыми стоит целого состояния – имя им легион. Поскольку религии мира ПЛиО не слишком строги к своим последователям и осуждают гомосексуальные связи довольно вяло, без фанатизма христиан нашего мира, шлюхами в мире Мартина становятся представители обоих полов. Женщин в «первой древнейшей», конечно, больше, чем мужчин, но и последних хватает. «Лично» мы знакомимся на страницах саги с Атласом, остальные лишь упоминаются.
Более всех к продажной любви в мире Мартина снисходительны летнийцы. На Летних островах, где поклоняются богине любви, для девушки или юноши провести несколько лет «в доме перин и подушек» (борделе) — не просто нормально, а даже достойно и правильно. Весьма и весьма спокойно относятся летнийцы и к добрачным и внебрачным связям. Не сильно отстают от них и жители Вольных городов Эссоса. В Вестеросе же ситуация несколько иная.
Внебрачные и добрачные связи
«Раньше было: не ебись на стороне, потому что ты будешь несчастлив, и подхватишь сифилис, и заразишь жену, и у вас будут дети-дебилы, как у Стриндберга, или у Ибсена, или у кого там, не помню».
Джулиан Барнс
Из обитателей Вестероса спокойнее всех к сексуальной жизни до и вне брака относятся дорнийцы и одичалые. Первые, похоже, восприняли свободное поведение от ройнаров, вторые находятся на слишком примитивной стадии развития.
А вот прочим жителям Семи королевств «свободная любовь» только снится — и общество, и религия осуждают секс вне брака. Причем, как мы уже говорили, к мужчинам отношение более снисходительное, чем к женщинам. Если знатный мужчина может позволить себе еще до брака обзавестись одним-двумя бастардами, то женщина — нет.
С другой стороны, поскольку (и это мы тоже уже отмечали) ни одна из религий не преследует ожесточенно однополые пары, для некоторых персонажей ПЛиО гомосексуальная связь (при условии, конечно, что они сами как минимум бисексуальны) — это решение всех проблем разом. Никаких проблем с бастардами для мужчин, и никаких проблем с девственностью — для женщин. Впрочем, устойчивых лесбийских пар мы на страницах Саги пока не видели, только эпизодические развлечения Дейенерис с ее служанками, да довольно скучный секс Серсеи с Таэной Мерривезер. А вот канонная парочка геев, правда, уже распавшаяся из-за смерти одного из партнеров, у нас имеется — это Ренли и Лорас. Об их связи, что называется, знала каждая собака: Варис, Петир Бейлиш, вся семья Тиреллов и как минимум один из двух братьев Ренли (Станнис) — и волновала она всех осведомленных исключительно в контексте влияния Роз на Баратеона.
Впрочем, нельзя сказать, что мир ПЛиО избавлен от гомофобии — вовсе нет. Дополнительный штрих к и без того дурной репутации Оберина Мартелла — то, что он спит не только с женщинами, но и с мужчинами. Над Лорасом подшучивает его старший брат Гарлан. Лин Корбрей не особенно афиширует свои предпочтения, а свою прислугу Ренли Баратеон в бытность Мастером над Законом выбирал за умение держать язык за зубами. Отчасти, это напоминает эпоху правления в Англии первых королей англо-нормандской династии — тот же Вильгельм Руфус не слишком-то скрывал свою нетрадиционную ориентацию, хотя церковь и общество, безусловно, осуждали содомский грех.
Как ни удивительно (хотя, почему «удивительно»? В нашем мире даже сексуальная революция не сильно уменьшила количество половых преступлений), при относительной свободе мужчин в личной жизни, преступлений на сексуальной почве в саге хватает.
Половые преступления
«— Ты пойдешь вот так? Да тут же насилуют на каждом углу.
— Да, да, на каждом углу! Но не каждый день».
«Васаби»
Первое, о чем следует сказать — это так называемое droit du seigneur, право первой ночи. Да-да, не удивляйтесь: в Семи королевствах (в Эссосе Ius primae noctis вовсе никогда не было) еще король Джейехерис I Таргариен лишил феодалов этой привилегии, и принуждение женщины в брачную ночь лечь не с мужем, а с сеньором приравнивается к изнасилованию. Но одно дело — королевский указ, а другое — обычай и ситуация там, куда монаршья длань не дотягивается. На Севере многие феодалы до сих пор осуществляют право первой ночи. О южных грандлордствах у нас информации пока нет.
Второе — изнасилования. Частые и в мирное время, в военное они обязательный элемент боевых действий. Ограбить противника, сжечь то, что не удалось унести, угнать скот и перепортить девок (а иногда и юношей, солдаты не слишком разборчивы) — это нормальный способ ведения войны в Средневековье. То, что нам кажется дикостью и варварством, тогда было обычным делом. Конечно, вопиющая жестокость вроде изнасилования семи-девятилетних девочек и причинения им тяжелейших увечий не была приемлемой даже тогда — и не является таковой в саге. Так произошедшее в Солеварнях иначе как зверством никто не называет. Но принуждение взрослых женщин к сексу, кажется, волнует из всех военных и политических лидеров Вестероса только Дейенерис Таргариен и Станниса Баратеона — в войске последнего солдат за изнасилование, независимо от возраста потерпевшей, наказывают кастрацией.
Третье, как ни странно (учитывая, сколько мы тут говорили о снисходительности религий мира ПЛиО к греховной человеческой натуре) — блуд. Карать согрешивших имеют право и духовные, и светские властители у септариев и только светские, из-за отсутствия священства как такового, у исповедующих старобожие. Но случаев наказания за блуд в саге вплоть до выхода последней книги — "Танца с драконами" — упоминается совсем немного: всего два. Тайвин Ланнистер после смерти отца изгнал его содержанку с Утеса Кастерли и заставил ее пройти по улицам Ланниспорта обнаженной. А Виктарион Грейджой в гневе убил собственную жену, обнаружив, что она изменила ему. И действия Виктариона никто не счел "самосудом". Можно вспомнить историю одного из Малатеста, Джованни, который, застав жену и младшего брата в одной постели, зарубил обоих. Никакого наказания за свое деяние Малатеста не понес.
Прочие же лорды Семи королевств не торопятся исполнять функции полиции нравов, а Петир Бейлиш и вовсе является владельцем нескольких борделей.
А вот в "Танце с драконами" уже другая ситуация. И не удивительно. Когда в стране гражданская война, и общество переживает настоящее потрясение, в любой церкви начинают поднимать голову фанатики, радикалы от религии. Семь королевств не избежали этой участи. На смену тучным, снисходительным Верховным Септонам мирных лет пришел энергичный, готовый карать грешников огнем и мечом «Его Воробейшество». И первое, что он сделал — вооружил Септу и постарался вернуть ей право осуществлять суд. Ну а где церковный суд — там не за горами и аутодафе. До сожжения ведьм и грешниц у септариев, правда, пока не дошло (костры все еще остаются «фирменным знаком» рглориан), но Серсея Ланнистер уже прошлась по Королевской гавани обнаженной. То была епитимья, наложенная на покаявшуюся в блуде после смерти мужа королеву. Теперь она ожидает суда по обвинению в кровосмешении и измене Роберту при его жизни.
А мы вместе с королевой Серсеей ждем, когда Мартин напишет «Ветра Зимы» и осчастливит нас новыми подробностями из сексуальной и семейной жизни обитателей мира ПЛиО.
обзорам
"О семейной и сексуальной жизни в мире "Песни Льда и Огня""
читать дальше
Джордж Мартин, несмотря на свои шестьдесят с лишним лет и седую бороду, пользуется устойчивой репутацией порнографиста. Частично он обязан этим сценаристам сериала «Игра престолов», однако полностью свалить на них ответственность не получится: даже просто описание брачных обычаев мира «Песни Льда и Пламени» не предназначено для несовершеннолетних. В оправдание Джорджа Мартина стоит сказать две вещи. Во-первых, он не выдумал ни одного из тех сексуальных извращений, которым предаются его герои. В ходе настоящего исследования мы попытаемся показать, что все обычаи Вестероса имеют прямые параллели с историей нашего мира. Во-вторых (и это, пожалуй, важнее), Мартин меньше всего пытается дать читателю «клубнички». Он описывает фэнтезийный мир настолько похожим на мир реальный, насколько это возможно.
О важности брака
В мире Мартина для знатных людей — лордов, леди и их отпрысков — брак прежде всего инструмент, позволяющий приобрести или упрочить политическое влияние, усилить позиции в своем регионе или на международной арене, на шаг приблизиться к трону, скрепить союз между двумя благородными семействами. О любви или хоть каких-то приязненных чувствах супругов речь идет в последнюю очередь. Случается, что своих нареченных они впервые видят лишь на свадьбе. Помолвку от их имени, как правило, заключают родители или другие старшие родственники, иногда еще в то время, когда будущий жених или невеста лежат в колыбели и пачкают пеленки. Учет мнения детей — редкое исключение, лишь подчеркивающие правило: «Хочешь ты того или нет, но одна из обязанностей благородного человека — собственным браком служить благу своего рода». А благо рода, увы, редко равно благу одного его конкретного представителя.
Если скрепленный лишь честным словом двух лордов союз может рухнуть в одночасье с легкостью карточного домика, то брачную связь разорвать гораздо труднее. Сильнейший политический конкурент, когда король женится на его дочери, становится главной опорой трона. Разорванная помолвка, напротив, превращает союзников во врагов, а мезальянс может погубить как самих супругов, пренебрегших различием в статусе, так и их родню, сторонников и вассалов. Романтическое приключение женатого наследника трона — связь с чужой невестой — ставит под угрозу всю династию. Любвеобильный король, наплодивший столько бастардов, что едва может их счесть, обрекает своего законного сына-наследника на подавление мятежей сводных братьев. Измена королевы мужу и рождение ею детей от любовника — фундамент для гражданской войны после смерти монарха.
Власть главы семьи (как правило, отца, деда или старшего брата) над судьбой прочих ее представителей очень велика, он выдает замуж девушек и женит юношей. И если тайно заключенный брак отпрыска не устраивает его родителя, мало что удержит последнего от попытки его разорвать: признать никогда не заключавшимся или даже убить второго супруга. Например, Тайвин Ланнистер, узнав, что его сын Тирион женился на Тише, дочери простого арендатора, пришел в ярость и поступил с девушкой довольно жестоко даже по меркам эпохи. Тишу по очереди изнасиловали все солдаты домашней гвардии Ланнистеров, а затем девушка была изгнана с Утеса Кастерли и, по словам Тайвина, отправилась туда, куда отправляются все шлюхи.
Все это заставляет вестеросских аристократов относиться к браку более чем серьезно. Как мы уже сказали, все, как правило, начинается с «предварительного соглашения» — помолвки. Стороны договариваются о том, по достижении какого возраста жених и невеста вступят в брак, какое приданое будет за девицей. Иногда такое соглашение скрепляется документом за подписями представителей жениха и невесты, например — контракт, который Виллем Дарри от имени малолетнего Визериса заключил с представлявшим интересы Дорна Оберином Мартеллом. Чаще же лорды удовлетворяются устным договором.
Помолвка — соглашение о будущем браке — может быть заключена как тогда, когда дети, которым предстоит связать два дома, еще даже не родились, так и тогда, когда девушка или юноша уже подходят к брачному возрасту. Последний, впрочем, понятие весьма и весьма растяжимое.
Брачный возраст
«Есть матери моложе, чем она…»
Уильям Шекспир
В мире саги девушка считается пригодной для брака с того момента, как «достигнет расцвета». Выражаясь менее поэтично – после первой же менструации, то есть, в среднем в двенадцать-тринадцать лет. Для юноши такой минимальный «порог» определить сложнее, но можно предположить, что это те же тринадцать лет – Джоффри именно в этом возрасте женится на Маргери Тирелл, и его считают вполне способным осуществить брак. В реальном Средневековье ситуация была похожей: Бланке Кастильской едва исполнилось двенадцать, когда она вышла замуж за Людовика Льва (сам Людовик был лишь на год старше), столько же было Элеоноре Прованской, когда ее выдали за Генриха III, Филиппе Геннегау, когда она стала женой Эдуарда III - тринадцать, один из их сыновей, Джон Гонт, женился на четырнадцатилетней Бланш Ланкастер, Сиджисмондо Малатеста вступил в связь с тринадцатилетней Изоттой делльи Атти.
Впрочем, обычно знатные девицы (и чем выше было происхождение девушки и чем более влиятельны были ее родители, тем дольше можно было «перебирать» женихов) выходили замуж несколько позднее, лет в шестнадцать-восемнадцать, уже вполне способными без особенных проблем и риска для здоровья выносить и родить мужу ребенка-наследника. Примеров тому множество, как в Саге, так и в реальной истории.
С другой стороны, минимальный возраст вступающих в брак не был «жестко» закреплен ни в одном источнике права, обычай носил скорее рекомендательный характер, и следовали ему далеко не всегда. Женили и выдавали замуж даже совсем маленьких детей. Так Тирека Ланнистера женили на Эрмесанде Хейфорд ради ее наследства, и вряд ли невеста могла ответить что-то внятное на вопросы септона, поскольку была младенцем. Десятилетнего Петира Фрея его прадед лорд Уолдер женил на женщине вдвое старше его. Девятилетнего короля Томмена женили на Маргери Тирелл, чтобы сохранить союз с ее домом. Никакой речи о немедленной консуммации (физическом осуществлении, проще говоря – половом сношении новобрачных) таких браков, конечно, не шло, но заключению их малолетство одного из супругов, очевидно, не препятствовало.
Максимального возраста вступления в брак так же не существовало. Женщины, конечно, сильно теряли в цене на «брачном рынке», когда выходили из детородного возраста, но женились-то не только ради рождения наследников. Земли супруги, влияние ее семьи, скрепление союза – все это было не менее важно. Мужчинам же было еще проще – считалось, что и дряхлый старец способен осчастливить жену ребенком. И тот же Уолдер Фрей это преотлично подтверждает.
Конечно, мир «Песни» не настолько дик, чтобы сплошь и рядом на тринадцатилетних девочках женились старики, годящиеся им в прадеды, или каждый второй мужчина успевал за свою жизнь поменять десяток жен – но это случается время от времени, становится поводом для сплетен и шуток, кем-то осуждается за глаза… и продолжает быть в рамках нормы. На самой границе ее, на грани фола, если можно так выразиться, но все же. Другие, помимо возрастных, ограничения для вступления в брак в мире «Песни» также весьма мягкие, как мы с вами сейчас увидим.
Другие ограничения для вступающих в брак
«Лугайд Риаб Нерг славному Кримтану,
Был и отцом, и братом,
Клотра же, пригожая обличьем,
Стала бабушкой собственному сыну…»
Lebor Gabála Érenn
Обычай Вестероса, в отличие от средневекового канонического права, не ограничивает количество браков, в которое можно вступить в течение жизни – Уолдер Фрей был женат восемь раз, Русе Болтон, Джон Аррен и Квеллон Грейджой – трижды, столько же раз была замужем Маргери Тирелл. Эссоские Вольные города и гискарцы тоже не знают подобных ограничений. Иное дело – дотракийцы. Кхалиси, жена кхала, сколько бы ей ни было лет, пережив супруга, после его смерти обязана была отправиться в Вейес Дотрак, где присоединялась к дош кхалин – «мудрым женщинам», прочим бывшим женам вождей.
Ношение траура по погибшему супругу перед заключением нового брака, похоже, не является обязательным – Маргери Тирелл меняет мужей как перчатки, одного за другим, не слишком затрудняя себя скорбью и долгим ожиданием очередной свадьбы.
Ограничения допустимой степени родства также весьма мягкие. Если в Западной Европе кузенам для заключения брака часто требовалось разрешение Папы (и давалось оно далеко не всегда), то в мире «Песни» – нет, ни в Семи королевствах, ни в Эссосе. Тайвин Ланнистер беспрепятственно женится на свой кузине Джоанне, а Джон Аррен – на своей близкой родственнице Ровене, Лиза Талли планировала выдать свою племянницу Сансу Старк за Роберта Аррена, своего сына. В Вестеросе такая «лояльность», скорее всего, объясняется трехсотлетним правлением династии Таргариенов, подобно фараонам и сапа инка бравшим в жены собственных сестер. Впрочем, инцестуальные связи даже после завоевания Эйегона не перестали считаться греховными и были под запретом для всех, кроме Таргариенов. Так что вряд ли какой-нибудь септон даже за все золото Утеса Кастерли рискнул бы обвенчать Джейме Ланнистера с его сестрой Серсеей.
Единственные, у кого можно обнаружить запрет на сексуальные связи и более дальних родственников, чем сиблинги и родители с детьми – это, как ни странно, одичалые. Игритт говорит Джону Сноу, что невесту юноше следует приводить из чужой, желательно далекой деревни. Девушки из родной деревни приравниваются у одичалых к сестрам (что, в общем-то, довольно логично, если учесть, что деревни эти разрастаются из подворья одной семьи), и жениться на них нельзя – дети будут «порчеными».
Нет никаких препятствий и к союзу родственников не по крови, но «по браку». В Европе шестнадцатого века Генриху VIII понадобилось разрешение папы, чтобы жениться на вдове своего старшего брата Артура Екатерине Арагонской, причем Екатерина поклялась, что первый ее брак так и не был консуммирован. В мире Мартина же Эддард Старк совершенно спокойно женится на Кейтилин Талли, невесте своего погибшего брата Брандона (более того, обычай Севера даже предписывает такую «замену жениха»), а Маргери Тирелл после смерти Ренли Баратеона (правда, дав ту же клятву, что и Екатерина Арагонская) выходит замуж за его племянника короля Джоффри, а после смерти Джоффри – за его брата Томмена.
О пренебрежении возрастной недееспособностью мы уже говорили, теперь следует упомянуть недееспособность вследствие психического расстройства. Так вот, таковая препятствием к браку тоже не является. Конечно, искать невесту слабоумному наследнику или жениха наследнице-дурочке придется долго – но, как известно, нет плохого товара, есть неправильный сегмент рынка. Конечно, старший сын (а, значит, наследник) лорда или грандлорда вряд ли женится на Лоллис Стокворт даже ради земель ее матери, которые оная Лоллис наследует. Зато недавно посвященный в рыцари наемник Бронн охотно закроет глаза на то, что богатая невеста слабовата на голову, да к тому же не девица. А вот физическое уродство зачастую отпугивает потенциальных женихов и невест даже от очень выгодного «товара». Тайвин Ланнистер несколько лет искал невесту своему сыну Тириону (на тот момент - наследнику Утеса Кастерли), но ни один достаточно знатный лорд не желал выдавать дочь за карлика. Даже Делену Флорент, которую обесчестил и наградил бастардом Роберт Баратеон, отец предпочел выдать за одного из своих присяжных рыцарей. Конечно, и карлику нашлась бы невеста в одном из совсем мелких домов, обнищавших и слабых, вроде тех же Вестерлингов, но пример весьма и весьма показательный.
Кстати о «порченых девицах», раз уж мы упомянули Делену Флорент: потеря девственности до брака для девушки в Вестеросе (как обстоят дела в Эссосе, пока не ясно) – весьма серьезная проблема. Особенно, если история о ее добрачной связи (или связях) становится достоянием общественности. Одно дело – случай Серсеи Ланнистер, о романе которой с собственным братом никто не знал, и новоиспеченный муж которой, Роберт Баратеон, в первую брачную ночь был настолько пьян, что вряд ли утром помнил хоть что-то. Другое – забеременевшая от Петира Бейлиша Лиза Талли, которую пришлось спешно выдавать за годившегося ей в отцы (если не в деды) Джона Аррена, или Ами «Открой ворота» Фрей, застигнутая аж с тремя конюхами разом, которую едва удалось пристроить в жены межевому рыцарю. На «брачном рынке» невеста, о добрачной связи которой стало известно, резко теряет в цене. Выдавать ее чаще всего приходится за мужчину существенно ниже ее по положению либо вынужденному к такому союзу внешними обстоятельствами – присяжный рыцарь не ровня дочери лорда Флорента или леди из дома Фрей, а бездетному Джону Аррену, во-первых, требовалась жена, безусловно способная к деторождению, а во-вторых – своим браком он купил участие Талли в мятеже против короля Эйериса II. Для мужчины же добрачные связи и пара-тройка бастардов – не грех. Септа осуждает, конечно, но общественность – не слишком.
А вот разное вероисповедание в мире Мартина не проблема. Если в нашем мире невеста, как правило, принимала религию жениха (например, Ингигерда Шведская приняла православие, когда вышла замуж за Ярослава Мудрого, а их дочь Анна – католичество, когда сочеталась браком с Генрихом I Капетингом), то в мире «Песни» этот вопрос никого особенно не волнует. Кейтилин Талли и не думает отказываться от Семибожия, выходя за Эддарда Старка, их сын Робб не требует от своей жены Джейн Вестерлинг перехода в веру Старых богов. И ни одной попытки признать брак никогда не заключавшимся, поскольку был проведен «не тот обряд», мы в саге пока не видели.
Но, раз мы сказали «а» — что у представителей разных религий свадебные обряды различаются, надо сказать и «б» — то есть, описать эти обряды.
Свадебные обряды в мире «Песни Льда и Пламени»
«К ней посватался Мидир, из Племён богини Дану. Его первая жена Фуамнах, когда Этайн привели в дом, превратила её в воду, которая стала червяком, а тот, в свою очередь, превратился в прекрасную муху, которая стала сопровождать Мидира…»
Сватовство к Этайн
Первое подробное описание свадьбы Мартин дает в "Игре Престолов" (книге, с которой начинается сага). Это свадьба Дейенерис Таргариен и дотракийского кхала Дрого. Проводится церемония по обычаю не слишком цивилизованного народа жениха, и действо это воистину дикое и варварски великолепное.
«Свадьбу Дейенерис Таргариен с кхалом Дрого <…> сыграли на поле возле стен Пентоса, потому что дотракийцы верили, что все важные события в мире и в жизни мужчины должны совершаться под открытым небом». Длится церемония долго, с рассвета до сумерек, день заполняют пир, пляски, повальное совокупление у всех на глазах («Один из них <…> схватил плясунью за руку, кинул на землю и взгромоздился на нее, как жеребец на кобылу…»), схватки – за лучший кусок, женщин, подарок от кхала — и смерти. «Сталь впилась в плоть как раз над плечом дотракийца и развалила его тело от шеи до пупка, внутренности вывалились наружу. Когда побежденный умер, победитель схватил ближайшую женщину — даже не ту, из-за которой они поссорились, — и немедленно взял ее. Рабы унесли тело, пляска возобновилась.
Магистр Иллирио предупреждал Дени и об этом. Свадьбы хотя бы без трех смертей кажутся дотракийцам скучными, сказал он. Ее свадьба оказалась особо благословенной: прежде чем день окончился, погибла дюжина мужчин».
На закате солнца невесте преподносят подарки (как гости, так и супруг), в числе прочих — традиционное для дотракийцев оружие: кнут, аракх (изогнутый меч) и лук. По обычаю, невеста отказывается от них в пользу жениха – так и он получает свою часть даров.
После настает время совместной верховой поездки новобрачных (лошадь — почти священное животное для дотракийцев, и все с нею связанное имеет сакральное значение, один мужчина может делить с другим женщину, но никогда - коня) и свершения брака. Верхом жених и невеста покидают кхалассар и, отыскав приятное им место (снова под открытым небом, поскольку первая брачная ночь – событие важнее некуда), предаются любви. Возвращаются они утром, уже супругами.
Следующий обряд, который описан едва ли не до мельчайших подробностей — свадебная церемония исповедующих Семибожие. Все, что происходило на Красной свадьбе до провожания новобрачных, воспоминания Кейтилин Талли, свадьбы Джоффри и Маргери и Тириона и Сансы — сведений более чем достаточно. Обряд этот явно наследие андалов, если и не полностью, то по большей части. Так на почти не испытавших андальского влияния Железных островах свадебные обычаи совершенно иные, да и на Севере, где до сих пор верят в Старых богов, обряд несколько другой. Во всех же остальных областях Вестероса, от Дорна до Речных земель свадебные обряды (для простоты далее мы будем именовать их септарианскими) почти идентичны, различаясь лишь в мелких деталях. Например, в землях Простора принято наутро перед свадьбой дарить подарки отдельно жениху и невесте, а на следующий день, когда брак уже будет фактически совершен, подносить супругам общие дары.
Начинается обряд с церемонии в септе. Жених и невеста предстают перед алтарем. Звучат молитвы и песнопения, молодые приносят семь традиционных клятв друг другу, септон благословляет их семь раз, присутствующим на церемонии гостям дается последняя возможность назвать причины, препятствующие браку. Если таковых не находится, приходит время менять плащ невесты. Отец (либо глава дома, старший из присутствующих на церемонии родственников девушки или король, если невеста под опекой короны) снимает с нее «девичий» плащ с гербом ее дома, а жених оборачивает девушку так называемым «невестиным» плащом, приняв его из рук дружки. Это символизирует переход невесты из дома отца в дом мужа, а также переход власти над ней и обязанности защищать ее к супругу. Свадебные плащи, как правило, передаются по наследству и служат нескольким поколениям одного дома: Джоффри укутывает Маргери тем же плащом, которым когда-то его дед Тайвин обернул плечи его бабки. После этого жених и невеста скрепляют свои клятвы поцелуем, а септон наконец-то называет их «одной плотью, одним сердцем и одной душой» — иначе говоря, супругами.
За свадебной церемонией следует пир, тем более пышный, чем знатнее новобрачные (щедрость всегда считалась едва ли не первейшей рыцарской добродетелью после храбрости). Согласно поверьям, числа, кратные семи, сулят молодым счастье, и на пиру часто приглашают выступать семерых певцов, подают семьдесят семь блюд и так далее. После пира, сопровождающегося танцами, обильными возлияниями и немудреными средневековыми развлечениями вроде выступлений менестрелей, жонглеров и акробатов, наступает время провожания. Гости-мужчины относят новобрачную к супружескому ложу, попутно раздевая ее и отпуская непристойные шутки и комментарии. Женщины же сопровождают свежеиспеченного мужа, также обнажая его.
«Музыканты на хорах, снова взявшись за скрипки, рога и волынки, грянули: «Снял король корону, королева — башмачок». Динь-Дон запрыгал, звеня собственной короной.
— Я слыхала, что у всех Талли между ног форель, — вскричала Алике Фрей.
— Наверно, ей нужен червячок, чтобы подняться?
— А я слыхал, что у женщин Фрей двое ворот вместо одних! — ответил ей на это Марк Пайпер.
— Да, только и те и другие накрепко заперты, и таким мелким тараном, как у вас, их не взять! — не осталась в долгу Алике. Их перебранку встретили хохотом, и Патрек Маллистер, взобравшись на стол, предложил выпить за одноглазую рыбку Эдмара.
— А щука-то здоровенная, доложу я вам! — объявил он.
— Какая там щука, плотва, — крикнула толстая Уолда Болтон рядом с Кейтилин, и все снова стали скандировать хором:
— В постель! В постель!
Гости хлынули к помосту — самые пьяные, как всегда, впереди. Мужчины и мальчики подняли на руки Рослин, дамы и девицы принялись раздевать Эдмара. Он смеялся и отпускал соленые шуточки. Музыка гремела во всю мочь, но Большой Джон ее перекричал.
— Подайте-ка мне молодую, — взревел он, растолкал других мужчин и взвалил Рослин на плечо. — Экая фитюлька — совсем мяса нет».
Ритуал этот, очевидно, имеет некоторое практическое значение – позволяет оценить, насколько хорошо «оснащен» мужчина и насколько широки бедра у женщины, легко ли ей будет рожать. Это вовсе не шутка: наш мир знает случаи, когда браки расторгались из-за неспособности жены дать мужу наследника или признавались никогда не заключавшимися (по той причине, что не были консуммированы) из-за импотенции мужа. Сразу вспоминается Джованни Сфорца, которому под давлением папы Александра VI, по политическим причинам желавшего для своей дочери Лукреции нового союза, пришлось публично признать себя импотентом. А про жен, не способных родить, от которых мужья-короли избавлялись, чтобы жениться вновь и решить проблему с престолонаследием, и вовсе нечего говорить. Каждый, полагаю, способен привести один-два примера, не особо задумываясь: от Екатерины Арагонской, почти за шестнадцать лет брака так и не осчастливившей Генриха VIII сыном, до Маргариты Валуа, чей бездетный брак с Генрихом Наваррским был расторгнут спустя пять лет после коронации последнего.
После провожания молодых наконец оставляют одних, и приходит время первой брачной ночи (при условии, конечно, что новобрачные уже достаточно взрослые). Шила в мешке не утаишь, и, если брак не был совершен должным образом и жена так и осталась девицей, об этом вскоре будет судачить каждый второй.
Свадебный обряд северян проще, к тому же не столь пышен, и совершается быстрее. Для церемонии, собственно, достаточно чардрева, самих новобрачных и нескольких свидетелей, которые при необходимости смогут подтвердить, что брак действительно был заключен. Невесту к ожидающему в богороще жениху приводит ее старший присутствующий родственник или опекун. Он удостоверяет личность девушки, подтверждает перед гостями-свидетелями, что она уже расцвела и пригодна для брака. Жених также называет себя, дабы свидетели не имели сомнений относительно личностей новобрачных. После этого новобрачные объявляют о своем согласии стать мужем и женой, и жених, как и у септариев, укутывает невесту своим плащом. На этом церемония, собственно, завершается. Дальше — пир и первая брачная ночь. «Провожание» северянам не то, чтобы вовсе неизвестно (на свадьбе Эддарда Старка и Кейтилин Талли они с удовольствием в нем участвовали), но является явно необязательным и зачастую им пренебрегают.
Еще проще обстоит дело у обитателей Железных островов. Сам обряд автором пока не описан, но он явно весьма короткий и не требует даже участия самих жениха и невесты, брак может быть заключен их представителями. От имени Аши Грейджой согласие на брак с Эриком Айронмейкером дал ее дядя Эурон, а место сбежавшей невесты на церемонии занял тюлень. Впрочем, все, кроме тюленя — не такой уж курьез. В «нашем» Средневековье браки по доверенности были делом нередким, далеко не каждый знатный сеньор соглашался отпустить дочь в другую страну, пока представитель жениха-чужеземца от его имени не заключит брак. Конечно, потом, когда девушка прибывала к будущему мужу, проводилось повторное пышное венчание, уже без всяких «заместителей». Например, граф Саффолк женился от лица короля Генриха VI на Маргарите Анжуйской, а представитель Жуана I даже имитировал брачную ночь и лег с Филиппой Ланкастер в постель (не посягая, впрочем, на ее девичество).
О брачных обрядах одичалых нам известно значительно меньше. Все, что мы узнаем со слов Игритт – то, что невесту в землях за Стеной принято похищать. Это явно отсылает нас к традициям многих народов нашего мира, скорее всего — к ирландцам (как «наиболее близким и понятным» американцу Мартину). На Зеленом острове в раннем Средневековье был в ходу следующий обряд: невеста выезжала будто бы на прогулку в сопровождении своих родичей и друзей, а в условленный момент на них из засады налетали конные жених с дружками, умыкая девушку. Иногда еще устраивали шутливый поединок — что-то вроде «испытания» жениха и его друзей «на прочность». В конце концов, именно будущему мужу предстояло стать защитником девушки после свадьбы, и вовсе не лишним было проверить его в деле. Той же цели, похоже, служит похищение и у одичалых. Юноша доказывает, что он умелый воин, раз сумел увести из-под носа у родичей девушку, которая иногда и отбивается-то не совсем в шутку.
Что ж, о брачных обрядах Вестероса мы поговорили, и можно вернуться к Эссосу, о котором у нас зашла речь в самом начале. Второй после дотракийского подробно описанный брачный обряд этого континента — гискарский. И в роли невесты снова Дейенерис Таргариен. Жених в этот раз благородный Хиздар зо Лорак, кровь Гарпии, один из нобилей Миэрина. До свадьбы девушку осматривают, чтобы убедиться в ее здоровье и способности к деторождению. Процессии жениха и невесты — кортежи из паланкинов, портшезов и всадников — следуют к храму Граций, где проходит церемония. К дверям храма выносят кресло из слоновой кости и золотой таз, в котором невеста должна омыть ноги жениха (надо полагать, это символизирует подчинение девушки будущему мужу). После этого новобрачные входят в храм, жрицы-Грации совершают обряд. Церемония довольно длинная — Хиздар и Дени вышли наружу лишь спустя четыре часа, уже как муж и жена, скованные у запястий и щиколоток цепочками жёлтого золота.
Третий и последний описанный Мартином свадебный обряд Эссоса — свадебная церемония рглориан, последователей Красного Бога. Начинается обряд с традиционных священных песнопений, жрец (или жрица) Рглора зажигают молитвенный костер и просят Владыку Света благословить брак. Затем жених и невеста приносят друг другу брачные клятвы и освящают их, рука об руку перепрыгивая через костер. После этого красный жрец объявляет их мужем и женой.
Итак, с брачными обрядами мы разобрались. Пора поговорить о жизни в браке.
Жизнь в браке
«Если кто возьмет чужую жену при живом муже, повинен уплатить 8000 денариев, что составляет 200 солидов. Об этой главе порешили, чтобы тот, кто несправедливо ее взял, вернул ее живому мужу, у которого эта жена противозаконно уведена, вместе с вышеозначенной пеней, то есть 200 солидов».
Капитул императора Людовика
С исповедующими Семибожие и Старобожие все просто и понятно любому, кто хоть немного знаком с христианским пониманием брака. Семья моногамная, внебрачные связи осуждаются и считаются греховными (хотя к «гуляющим на сторону» мужчинам, как и в реальном Средневековье, отношение куда как более снисходительное, чем к женщинам). Брак длится с момента заключения и до смерти одного из супругов.
Совершенно точно он может быть прерван лишь на одном основании — при вступлении женщины в орден Молчаливых сестер. Королевская гвардия, как показывает случай Глендона Болла, не разрешает от брачных клятв – рыцарь сначала должен избавиться от жены и лишь потом принять из рук короля белый плащ. Болл, например, заставил жену присоединиться к Молчаливым сестрам. С Септой тоже не все ясно — король Бейелор Благословенный, сам себя помазав как септона, не разрывал однако брака со своей сестрой Дейной. Другой вопрос, что брак так никогда и не был осуществлен. Относительно Дозора сказать тоже трудно — нигде не оговаривалось, какой будет судьба брака Эддарда Старка и Кейтилин Талли, если Старк наденет черное.
Развод как таковой у септариев и приверженцев Старых богов, похоже, невозможен — Доран Мартелл со своей супругой Мелларио живут порознь, но развестись не могут. Зато есть возможность признать брак никогда не заключавшимся. Правда, лишь в одном случае — если он не был совершен должным образом, иначе говоря, не был консуммирован. Именно поэтому Тайвин Ланнистер так настойчиво требует от своего сына Тириона лишить его жену Сансу Старк девственности — покуда она остается девицей, брак может быть признан незаключенным по первому ее требованию (а в том, что Санса этого потребует, появись у нее возможность, сомневаться не приходится). А как только на брачную постель пролилась девственная кровь новобрачной, пути назад уже нет, и от постылого супруга можно избавиться лишь одним способом — стать вдовой.
На Железных островах и в Эссосе дело обстоит значительно интереснее. Государства Эссоса (единственное исключение — Браавос) — рабовладельческие, и держать одну или несколько рабынь для удовольствий — обычное дело. Сожительство с ними, конечно, не считается изменой. На островах же мужчина помимо основной «официальной» жены может взять себе нескольких «морских», иначе говоря — наложниц. Дети от этих женщин не приравниваются к законным, однако не считаются и бастардами. И это, пожалуй, еще одна отсылка к раннесредневековой Ирландии или, возможно, к Королевству Островов. По обычаям этих земель мужчина мог на короткий срок заключить временный брак или помимо жены обзавестись ещё и наложницами.
Что до женщин, мир саги — патриархальный мир, и свободы у них значительно меньше, чем у мужчин. До конца не ясно, каковы последствия измены мужу в Семи королевствах, однако Эддард Старк уверен, что узнай Роберт об адюльтере Серсеи, он казнит супругу. Но Роберт — король, что позволено королю, то не всегда позволено другим. Эммону Фрею, например, приходится терпеть весьма вольное поведение своей жены, Дженны Ланнистер. Примерно та же картина наблюдалась и в нашем мире — Генрих Наваррский и Маргарита Валуа весьма снисходительно относились к интрижкам друг друга, а Маргариту Бургундскую осудили за измену принцу Людовику на пожизненное заключение.
Позы для сношения супругов, похоже, обычай предписывает лишь у одного народа — дотракийцев. Мужчина-дотракиец поднимается на женщину «как жеребец на кобылу». Что до остальных народов – ни один способ сношения не является «греховным» или нечистым. Если в нашем мире христианство и ислам предписывают вагинальное сношение, осуждая все остальные, то в мире Мартина септарианство, старобожие и рглорианство не лезут в постель к своим последователям.
Супружеская жизнь, в общем, тоже никак не регулируется. Процветает домашнее насилие (подданные не иначе, как берут пример с Его Величества короля Роберта, частенько позволяющего себе прилюдно ударить жену), женщина, если подвергается ему, может надеяться лишь на помощь своих кровных родичей: отца, братьев, дядьев. При условии, конечно, что тем не все равно. Далеко не каждая женщина может отказать мужу в супружеской близости, даже если не желает ее — Серсея Ланнистер способна отправить Роберта спать в соседнюю спальню, а вот Рейелле Таргариен приходилось терпеть садиста Эйериса. Так что для женщины неудачный брак превращается в персональный филиал ада на земле. Мужчинам, как мы уже говорили, проще. Для тех, кто в браке несчастлив или просто не стремится связать себя семейными узами, всегда доступны проститутки обоих полов. О них, пожалуй, стоит упомянуть отдельно.
Проституция
«Я не понимаю, почему проституция незаконна. Продавать — законно. Трахаться — законно. Почему же тогда трахаться за деньги — незаконно?»
Джордж Карлин
Распространена она повсеместно, от рабовладельческих городов Эссоса до Стены в Вестеросе (последний очаг «цивилизации» на Севере – Кротовый городок, куда время от времени наведываются дозорные). Лагерные девки, потасканные шлюхи из дешевых борделей, элитные, разряженные в шелка и кружево проститутки из дорогих и, наконец, куртизанки Браавоса, держащиеся как королевы, красавицы, которым посвящают стихи, и одна ночь с которыми стоит целого состояния – имя им легион. Поскольку религии мира ПЛиО не слишком строги к своим последователям и осуждают гомосексуальные связи довольно вяло, без фанатизма христиан нашего мира, шлюхами в мире Мартина становятся представители обоих полов. Женщин в «первой древнейшей», конечно, больше, чем мужчин, но и последних хватает. «Лично» мы знакомимся на страницах саги с Атласом, остальные лишь упоминаются.
Более всех к продажной любви в мире Мартина снисходительны летнийцы. На Летних островах, где поклоняются богине любви, для девушки или юноши провести несколько лет «в доме перин и подушек» (борделе) — не просто нормально, а даже достойно и правильно. Весьма и весьма спокойно относятся летнийцы и к добрачным и внебрачным связям. Не сильно отстают от них и жители Вольных городов Эссоса. В Вестеросе же ситуация несколько иная.
Внебрачные и добрачные связи
«Раньше было: не ебись на стороне, потому что ты будешь несчастлив, и подхватишь сифилис, и заразишь жену, и у вас будут дети-дебилы, как у Стриндберга, или у Ибсена, или у кого там, не помню».
Джулиан Барнс
Из обитателей Вестероса спокойнее всех к сексуальной жизни до и вне брака относятся дорнийцы и одичалые. Первые, похоже, восприняли свободное поведение от ройнаров, вторые находятся на слишком примитивной стадии развития.
А вот прочим жителям Семи королевств «свободная любовь» только снится — и общество, и религия осуждают секс вне брака. Причем, как мы уже говорили, к мужчинам отношение более снисходительное, чем к женщинам. Если знатный мужчина может позволить себе еще до брака обзавестись одним-двумя бастардами, то женщина — нет.
С другой стороны, поскольку (и это мы тоже уже отмечали) ни одна из религий не преследует ожесточенно однополые пары, для некоторых персонажей ПЛиО гомосексуальная связь (при условии, конечно, что они сами как минимум бисексуальны) — это решение всех проблем разом. Никаких проблем с бастардами для мужчин, и никаких проблем с девственностью — для женщин. Впрочем, устойчивых лесбийских пар мы на страницах Саги пока не видели, только эпизодические развлечения Дейенерис с ее служанками, да довольно скучный секс Серсеи с Таэной Мерривезер. А вот канонная парочка геев, правда, уже распавшаяся из-за смерти одного из партнеров, у нас имеется — это Ренли и Лорас. Об их связи, что называется, знала каждая собака: Варис, Петир Бейлиш, вся семья Тиреллов и как минимум один из двух братьев Ренли (Станнис) — и волновала она всех осведомленных исключительно в контексте влияния Роз на Баратеона.
Впрочем, нельзя сказать, что мир ПЛиО избавлен от гомофобии — вовсе нет. Дополнительный штрих к и без того дурной репутации Оберина Мартелла — то, что он спит не только с женщинами, но и с мужчинами. Над Лорасом подшучивает его старший брат Гарлан. Лин Корбрей не особенно афиширует свои предпочтения, а свою прислугу Ренли Баратеон в бытность Мастером над Законом выбирал за умение держать язык за зубами. Отчасти, это напоминает эпоху правления в Англии первых королей англо-нормандской династии — тот же Вильгельм Руфус не слишком-то скрывал свою нетрадиционную ориентацию, хотя церковь и общество, безусловно, осуждали содомский грех.
Как ни удивительно (хотя, почему «удивительно»? В нашем мире даже сексуальная революция не сильно уменьшила количество половых преступлений), при относительной свободе мужчин в личной жизни, преступлений на сексуальной почве в саге хватает.
Половые преступления
«— Ты пойдешь вот так? Да тут же насилуют на каждом углу.
— Да, да, на каждом углу! Но не каждый день».
«Васаби»
Первое, о чем следует сказать — это так называемое droit du seigneur, право первой ночи. Да-да, не удивляйтесь: в Семи королевствах (в Эссосе Ius primae noctis вовсе никогда не было) еще король Джейехерис I Таргариен лишил феодалов этой привилегии, и принуждение женщины в брачную ночь лечь не с мужем, а с сеньором приравнивается к изнасилованию. Но одно дело — королевский указ, а другое — обычай и ситуация там, куда монаршья длань не дотягивается. На Севере многие феодалы до сих пор осуществляют право первой ночи. О южных грандлордствах у нас информации пока нет.
Второе — изнасилования. Частые и в мирное время, в военное они обязательный элемент боевых действий. Ограбить противника, сжечь то, что не удалось унести, угнать скот и перепортить девок (а иногда и юношей, солдаты не слишком разборчивы) — это нормальный способ ведения войны в Средневековье. То, что нам кажется дикостью и варварством, тогда было обычным делом. Конечно, вопиющая жестокость вроде изнасилования семи-девятилетних девочек и причинения им тяжелейших увечий не была приемлемой даже тогда — и не является таковой в саге. Так произошедшее в Солеварнях иначе как зверством никто не называет. Но принуждение взрослых женщин к сексу, кажется, волнует из всех военных и политических лидеров Вестероса только Дейенерис Таргариен и Станниса Баратеона — в войске последнего солдат за изнасилование, независимо от возраста потерпевшей, наказывают кастрацией.
Третье, как ни странно (учитывая, сколько мы тут говорили о снисходительности религий мира ПЛиО к греховной человеческой натуре) — блуд. Карать согрешивших имеют право и духовные, и светские властители у септариев и только светские, из-за отсутствия священства как такового, у исповедующих старобожие. Но случаев наказания за блуд в саге вплоть до выхода последней книги — "Танца с драконами" — упоминается совсем немного: всего два. Тайвин Ланнистер после смерти отца изгнал его содержанку с Утеса Кастерли и заставил ее пройти по улицам Ланниспорта обнаженной. А Виктарион Грейджой в гневе убил собственную жену, обнаружив, что она изменила ему. И действия Виктариона никто не счел "самосудом". Можно вспомнить историю одного из Малатеста, Джованни, который, застав жену и младшего брата в одной постели, зарубил обоих. Никакого наказания за свое деяние Малатеста не понес.
Прочие же лорды Семи королевств не торопятся исполнять функции полиции нравов, а Петир Бейлиш и вовсе является владельцем нескольких борделей.
А вот в "Танце с драконами" уже другая ситуация. И не удивительно. Когда в стране гражданская война, и общество переживает настоящее потрясение, в любой церкви начинают поднимать голову фанатики, радикалы от религии. Семь королевств не избежали этой участи. На смену тучным, снисходительным Верховным Септонам мирных лет пришел энергичный, готовый карать грешников огнем и мечом «Его Воробейшество». И первое, что он сделал — вооружил Септу и постарался вернуть ей право осуществлять суд. Ну а где церковный суд — там не за горами и аутодафе. До сожжения ведьм и грешниц у септариев, правда, пока не дошло (костры все еще остаются «фирменным знаком» рглориан), но Серсея Ланнистер уже прошлась по Королевской гавани обнаженной. То была епитимья, наложенная на покаявшуюся в блуде после смерти мужа королеву. Теперь она ожидает суда по обвинению в кровосмешении и измене Роберту при его жизни.
А мы вместе с королевой Серсеей ждем, когда Мартин напишет «Ветра Зимы» и осчастливит нас новыми подробностями из сексуальной и семейной жизни обитателей мира ПЛиО.
обзорам
-
-
17.02.2013 в 18:26-
-
17.02.2013 в 19:13-
-
17.02.2013 в 19:16-
-
17.02.2013 в 19:23-
-
17.02.2013 в 20:52-
-
17.02.2013 в 21:31-
-
18.02.2013 в 07:25-
-
18.02.2013 в 10:49-
-
16.04.2013 в 14:56Любвеобильный король, наплодивший столько бастардов, что едва может их счесть, обрекает своего законного сына-наследника на подавление мятежей сводных братьев.
Если король этих бастардов(как Дэймона Блэкфайра) не узаконит - то вряд ли.
Впрочем, обычно знатные девицы (и чем выше было происхождение девушки и чем более влиятельны были ее родители, тем дольше можно было «перебирать» женихов) выходили замуж несколько позднее, лет в шестнадцать-восемнадцать
Чаще в 15-16(Уолда, Маргери, Жиенна, Рослин, Кэтлин.) А у дорнийцев, похоже, этот возраст выше. Элия вышла замуж в 18-19, а Арианна до 23 оставалась в девушках и, вроде, никто ей за это не пенял.
В Вестеросе такая «лояльность», скорее всего, объясняется трехсотлетним правлением династии Таргариенов, подобно фараонам и сапа инка бравшим в жены собственных сестер.
Вряд ли, иначе разрешили бы браки и между родными братьями-сестрами, не только кузенами.
Кстати, браки родители/дети видимо, запрещались даже у Таргариенов/валирийцев.
А вот физическое уродство зачастую отпугивает потенциальных женихов и невест даже от очень выгодного «товара».
Больше, чем психическое? Лоллис до 33 лет не могли выдать замуж.
потеря девственности до брака для девушки в Вестеросе (как обстоят дела в Эссосе, пока не ясно) – весьма серьезная проблема.
В низших классах - не совсем.
Зато есть возможность признать брак никогда не заключавшимся. Правда, лишь в одном случае — если он не был совершен должным образом, иначе говоря, не был консуммирован.
Тайвин развел Тириона с Тишей, хотя они усердно консуммировали
На островах же мужчина помимо основной «официальной» жены может взять себе нескольких «морских», иначе говоря — наложниц. Дети от этих женщин не приравниваются к законным, однако не считаются и бастардами. И это, пожалуй, еще одна отсылка к раннесредневековой Ирландии или, возможно, к Королевству Островов.
В частях Англии(не Шотландии, как Королевство Островов), захваченных викингами, некоторое время был институт "датских жен"(наложниц), пока церковь не искоренила.
Позы для сношения супругов, похоже, обычай предписывает лишь у одного народа — дотракийцев. Мужчина-дотракиец поднимается на женщину «как жеребец на кобылу».
А у лхазарян эта поза, кажется, наоборот считается дурной ("не как мужчина женщину, а как кобель суку" - Мирри маз Дуур.)
Из [цивилизованных] обитателей Вестероса спокойнее всех к сексуальной жизни до и вне брака относятся дорнийцы
Разве? Арианна указывает, что отцу следовало принять меры, узнав о ее внебрачной связи, но он не принял. А песчаные змейки и Эллария весьма маргинальны.
Но случаев наказания за блуд в саге вплоть до выхода последней книги — "Танца с драконами" — упоминается совсем немного: всего два.
Тайвин выпорол мнимую партнершу Тириона и пригрозил: "твою следующую шлюху я повешу"(?!) В "Пире стервятников" Маргери и ее кузин привлекают к суду за "разврат". Упоминаются(случилось до основных событий саги) обвинение королевы Нейрис в супружеской измене(решенное поединком); и Люкамор из Королевской Гвардии, кастрированный и сосланный на Стену за нарушение обета целомудрия/многоженство.
Но принуждение взрослых женщин к сексу, кажется, волнует из всех военных и политических лидеров Вестероса только Дейенерис Таргариен и Станниса Баратеона
Иногда - Джейме(казнил солдата за попытку изнасилования служанки.)
-
-
28.04.2013 в 22:55ни один из бастардов Эйгона 4 не был узаконен - только признаны. Но Блэкфайру это не помешало.
Чаще в 15-16(Уолда, Маргери, Жиенна, Рослин, Кэтлин.)
фраза относилась к реальному Средневековью. Впрочем, диапазон +- тот же - от 12 до 17-18 лет. Дальше - уже редкие исключения, либо браки после "проваленных" предыдущих помолвок, либо отложенные из-за внешних обстоятельств (война там, например).
Больше, чем психическое? Лоллис до 33 лет не могли выдать замуж.
больше. Тайвин не смог женить Тириона даже на Делене Флорент. А Лоллис мужа просто не там искали - снизили бы требования, давно бы уже сплавили. Условный 100500-й Фрей был бы счастлив. Впрочем, подозреваю, особо и не старались. Скопытится бездетной - все отойдет Фалллисе=все счастливы.
Арианна до 23 оставалась в девушках
на Аринну, думается, отчасти распространяется "мужская модель" - она же будущий правитель.
захваченных викингами
так оно и в Нормандии было. Спасибовикингамзаэто. И?
В низших классах
кто их, сервов, вообще спрашивает?
Кстати, браки родители/дети видимо, запрещались даже у Таргариенов/валирийцев.
это очевидно же. Они и у египтян, и у инков отсутствовали.
Разве?
Да. Эшара. Сильва Крапинка. Оберин. Близнецы Фаулеры. И так далее. "Спокойнее" означает именно то, что означает - меньшее общественное осуждение, а не его полное отсутствие.
Тайвин развел Тириона с Тишей, хотя они усердно консуммировали
Дааа? Где вы там развод нашли? По факту, если Тиша все еще жива, то Тирион все еще женат на ней. Если убита/сама скопытилась - вдовец. Тем более, Тайвин у нас не имеет правомочий осуществить развод - сие прерогатива Септы.
Тайвин выпорол мнимую партнершу Тириона и пригрозил: "твою следующую шлюху я повешу
Семейные разборки же. Не подходит. Точнее, формально подходит, по сути - нет. Маргери и ее кузин привлекают к суду за "разврат". Суда еще не было, следствие еще идет, и окончательно не выяснен состав преступления - о каком наказании речь? (Но случаев наказания)
обвинение королевы Нейрис в супружеской измене(решенное поединком); и Люкамор из Королевской Гвардии, кастрированный и сосланный на Стену за нарушение обета целомудрия/многоженство. Нэйрис - нет наказания (а в абзаце говорилось именно о преступлениях доказанных, и за которые было вынесено наказание), Люкамор - слишком хитрый состав преступления. Многоженство+нарушение клятвы не=блуд.
Иногда - Джейме(казнил солдата за попытку изнасилования служанки.)
не помню, честно говоря. Но верю на слово. Просто у Дени и Станниса больше запоминается - не единичные акции же.
-
-
29.04.2013 в 00:04По-моему он их все-таки узаконил - странно было бы, если бы отдельно говорилось о "признании" - он детей вроде как в принципе не бросал.
Впрочем, подозреваю, особо и не старались. Скопытится бездетной - все отойдет Фалллисе=все счастливы.
Ну мамаша-то старалась, искала среди "худших из лучших", тем более Фалисе и так все отходило - она же старшая, видимо что-то искать для Лоллис стали только когда оказалось, что ждать детей от Фалисы бесполезно, либо когда Танда осталась единоличной главой семьи и решила устроить щастье всем дочкам. Если бы Лоллис было лет 16 наверняка ее бы сбыли с рук с гораздо меньшими потерями.
Они и у египтян
М? У египтян скорее всего было.
-
-
29.04.2013 в 01:45По ощущению - скорее признал всех скопом. И рожденных знатными матерями, и рожденных простолюдинками. Уже признанных - повторно. В пользу узаконения - восстание. В пользу признания - ни один бастард не носил фамилии Таргариен. Ну и вот это: "Daemon Blackfyre rebelled so many years after Aegon the Unworthy's death for several reasons. One was his growing resentment at having the status of a bastard, and what it meant. " Ну, конечно, можно сказать, что и узаконенный бастард - бастард, но чего бы так обижаться?
М? У египтян скорее всего было.
найн. Инцестные браки - только фараоны. Из-за какой-то около сакральной лабуды. У инков тоже. Причина у вторых точно, да и у первых вроде, в том, что передача "божественной сущности власти" шла по женской линии. И женились именно на сестрах.
Ну мамаша-то старалась, искала среди "худших из лучших
ну, как бы - Мизинец не самый "днищевый" вариант.
-
-
29.04.2013 в 02:26Гм... с одной стороны - член Малого совета и человек с деньгами. С другой - нувориш и владелец совершенно ничтожного куска земли - не сильно отличающийся от всякой нечисти вроде Клиганов или Спейсеров. За такого сватать - только от отчаянья.
найн. Инцестные браки - только фараоны.
Я не спорю, я про вертикальный инцест. У египтян было же несколько случаев женитьбы на дочерях, и вроде как даже потомство было.
-
-
01.05.2013 в 00:29К чему это?
браки родители/дети и у египтян, и у инков отсутствовали.
У египтян точно было - например, муж знаменитой Нефертит женился на их дочери.
Где вы там развод нашли?
www.loveread.ec/read_book.php?id=8108&p=159 "...После этого отец расторг наш брак. Все чисто, как будто мы и не женились совсем, объяснили мне септоны."
Нэйрис - нет наказания
Только из-за недоказанности "преступления"