Звездное небо над головой и моральный закон в сердце(с)
Глава начинается с того, что Дени видит последствия нападения кхаласара на мирный город.
Мясо, насилие, медицина и мирный дотракийский быт Поле боя представляет собой довольно неприятное зрелище и хозяйничают там дотракийцы и мухи и человекообразные в соответствии со своими дотракийскими понятиями о прекрасном наводят порядок - маленькие девочки гуляют среди трупов, выдергивая из них стрелы, а отдельная каста (?) добивает раненых. Ну что же - милосердие в ИП все больше понимается как "быстрая смерть без особых мучений".
Город который пал жертвой тоски Дени по дому был населен, судя по всему, более цивилизованными родичами дотракийцев - лхазаряне похожи внешне и живут недалеко, но в отличии от конелюбов имеют относительно развитое сельское хозяйство и разводят не коней, а овец, и, в общем, гораздо ближе к населению Семи Королевств, чем разбойничий народ мужа "законной королевы".
Попутно оказалось, что на "ягнячий народ" одновременно напали два кхаласара, и Дрого вместе с мирным народом перебил и племя своего недавнего приятеля, заодно лично убив его вместе с сыном. Остаток кхаласара, так же как и лхазаряне, был обращен в рабство, но похоже они восприняли это гораздо спокойней.
Джорах, бывалый работорговец, делится с Дени своим опытном о том, где дороже продать рабов и какая в борделях нынче цена на девушек и детей, а у Дени между тем сдают нервы - аутотренинг на тему возвращения ЖТ плохо действует, когда рядом визжит насилуемая девушка ее возраста. Однако, приказ Дени перестать мучить девушку повергает в шок дотраков, а у Джораха вырывается сравнение ее с Рейгаром (в контексте ситуации не то похвалил за милосердие, не то обозвал сентиментальной дурой). В городе, где продолжается та же макабрическая вакханалия Дени продолжает забирать из-под воинов своего мужа насилуемых женщин. В результате у Дейнерис собирается целая артель "служанок" из которых только одна худо-бедно говорит на общем языке (что, согласитесь, необычно в эдаких-то краях, но как бы намекает) а остальные только хмуро зыркают на Дейнерис. То, что изнасилованные воинами ее мужа женщины боятся ее и откровенно не питают к ней любви и обожания делает Дени больно (чего она ждала от них - не понятно, видимо запущенных в воздух чепчиков).
Теплая встреча любящих супругов состоялась на центральной площади погубленного города, где силами дотракийских умельцев уже соорудили нечто вроде "аллегории войны". Дрого щеголяет рядом новых, довольно отвратительных ран (видимо у Дж.Мартина какой-то кинк на срезанные мужские соски), но лечиться не собирается, а заранее готовится хвастаться новыми шрамами.
Тут же начинаются разборки по поводу нарушенного Дени обычая (а массовые изнасилования - важная часть дотракийской культуры, не больше ни меньше), но Дрого просто посылает всех жалобщиков куда подальше, не желая отказывать любимой (и обещающей родить сына-героя) жене ни в чем... впрочем, и ее задумку он тоже не оценил, и запрета на издевательства над женщинами не следует. Дени пытается выторговать какой-то средний вариант, хотя бы выдать всех изнасилованных женщин за насильников, (не задумываясь о том, кого они тогда будут продавать в Заливе Работорговцев и будет ли это в радость самим лхазарянкам).
Когда инцидент с жалобщиками исчерпан, становится ясно, что лечить Дрого все-таки необходимо. Лечить его, чуть не поплатившись за это жизнью, вызывается та самая женщина-лхазарянка, что недавно говорила на общем языке - теперь она говорит по дотракийски, а ее роскошный (хоть и разорванный) наряд выдает в ней важную персону. Так и есть - женщину зовут Мирри Маз Дурр и она жрица "божья жена", образованная женщина и целительница, объездившая пол мира, а для насильников, убийц, воров и работорговцев кхаласара - мейга - ведьма. Для Дени же эта толстуха сорока лет - милая старушка, которой можно доверится.
Заодно выясняется, что у лхазарян довольно милая и чуть ли не мессианская религия, которая вызывает лютый баттхерт у гордых кочевников.
Дрого, в сопровождении жены и кровных уводят лечиться в храм, причем заметно, что это постройка сложная, может быть не Септа Баэлора или Крепость Мейгора, но и от градостроительных подвигов дотраков отличается... ну, собственно как купольное здание из кирпича от землянки.
Жрица обработала раны Дрого - используя как вполне обычные методы (раны сшивать в тексте будут еще много раз, а кипящее вино - своего рода средство первой помощи широко применяемое в Вестеросе) так и какие-то специфические и мутные мази и наложила пластырь из овчины. В благодарность за помощь, заметно пободревший кхал, послал ее нафиг с ее врачебными рекомендациями. Вежливую просьбу Дени о том, чтобы божья жена заодно и приняла ее роды, кхал так же оборвал на полуслове, крайне вовремя напомнив лхазарянке о ее положении.
Мясо, насилие, медицина и мирный дотракийский быт Поле боя представляет собой довольно неприятное зрелище и хозяйничают там дотракийцы и мухи и человекообразные в соответствии со своими дотракийскими понятиями о прекрасном наводят порядок - маленькие девочки гуляют среди трупов, выдергивая из них стрелы, а отдельная каста (?) добивает раненых. Ну что же - милосердие в ИП все больше понимается как "быстрая смерть без особых мучений".
Город который пал жертвой тоски Дени по дому был населен, судя по всему, более цивилизованными родичами дотракийцев - лхазаряне похожи внешне и живут недалеко, но в отличии от конелюбов имеют относительно развитое сельское хозяйство и разводят не коней, а овец, и, в общем, гораздо ближе к населению Семи Королевств, чем разбойничий народ мужа "законной королевы".
Попутно оказалось, что на "ягнячий народ" одновременно напали два кхаласара, и Дрого вместе с мирным народом перебил и племя своего недавнего приятеля, заодно лично убив его вместе с сыном. Остаток кхаласара, так же как и лхазаряне, был обращен в рабство, но похоже они восприняли это гораздо спокойней.
Джорах, бывалый работорговец, делится с Дени своим опытном о том, где дороже продать рабов и какая в борделях нынче цена на девушек и детей, а у Дени между тем сдают нервы - аутотренинг на тему возвращения ЖТ плохо действует, когда рядом визжит насилуемая девушка ее возраста. Однако, приказ Дени перестать мучить девушку повергает в шок дотраков, а у Джораха вырывается сравнение ее с Рейгаром (в контексте ситуации не то похвалил за милосердие, не то обозвал сентиментальной дурой). В городе, где продолжается та же макабрическая вакханалия Дени продолжает забирать из-под воинов своего мужа насилуемых женщин. В результате у Дейнерис собирается целая артель "служанок" из которых только одна худо-бедно говорит на общем языке (что, согласитесь, необычно в эдаких-то краях, но как бы намекает) а остальные только хмуро зыркают на Дейнерис. То, что изнасилованные воинами ее мужа женщины боятся ее и откровенно не питают к ней любви и обожания делает Дени больно (чего она ждала от них - не понятно, видимо запущенных в воздух чепчиков).
Теплая встреча любящих супругов состоялась на центральной площади погубленного города, где силами дотракийских умельцев уже соорудили нечто вроде "аллегории войны". Дрого щеголяет рядом новых, довольно отвратительных ран (видимо у Дж.Мартина какой-то кинк на срезанные мужские соски), но лечиться не собирается, а заранее готовится хвастаться новыми шрамами.
Тут же начинаются разборки по поводу нарушенного Дени обычая (а массовые изнасилования - важная часть дотракийской культуры, не больше ни меньше), но Дрого просто посылает всех жалобщиков куда подальше, не желая отказывать любимой (и обещающей родить сына-героя) жене ни в чем... впрочем, и ее задумку он тоже не оценил, и запрета на издевательства над женщинами не следует. Дени пытается выторговать какой-то средний вариант, хотя бы выдать всех изнасилованных женщин за насильников, (не задумываясь о том, кого они тогда будут продавать в Заливе Работорговцев и будет ли это в радость самим лхазарянкам).
Когда инцидент с жалобщиками исчерпан, становится ясно, что лечить Дрого все-таки необходимо. Лечить его, чуть не поплатившись за это жизнью, вызывается та самая женщина-лхазарянка, что недавно говорила на общем языке - теперь она говорит по дотракийски, а ее роскошный (хоть и разорванный) наряд выдает в ней важную персону. Так и есть - женщину зовут Мирри Маз Дурр и она жрица "божья жена", образованная женщина и целительница, объездившая пол мира, а для насильников, убийц, воров и работорговцев кхаласара - мейга - ведьма. Для Дени же эта толстуха сорока лет - милая старушка, которой можно доверится.
Заодно выясняется, что у лхазарян довольно милая и чуть ли не мессианская религия, которая вызывает лютый баттхерт у гордых кочевников.
Дрого, в сопровождении жены и кровных уводят лечиться в храм, причем заметно, что это постройка сложная, может быть не Септа Баэлора или Крепость Мейгора, но и от градостроительных подвигов дотраков отличается... ну, собственно как купольное здание из кирпича от землянки.
Жрица обработала раны Дрого - используя как вполне обычные методы (раны сшивать в тексте будут еще много раз, а кипящее вино - своего рода средство первой помощи широко применяемое в Вестеросе) так и какие-то специфические и мутные мази и наложила пластырь из овчины. В благодарность за помощь, заметно пободревший кхал, послал ее нафиг с ее врачебными рекомендациями. Вежливую просьбу Дени о том, чтобы божья жена заодно и приняла ее роды, кхал так же оборвал на полуслове, крайне вовремя напомнив лхазарянке о ее положении.
@темы: Игра престолов, Джорах Мормонт, Дейнерис, POV - Дейнерис, перечитываем
-
-
06.05.2013 в 16:24-
-
06.05.2013 в 16:33Дэни вообще везет на таких суровых женщин - Куэйта и Зеленая Милость недалеко от Мирри ушли.
-
-
06.05.2013 в 16:39(а массовые изнасилования - важная часть дотракийской культуры, не больше ни меньше),
Оказание чести, скорее, ягнячьим женщинам.
Вежливую просьбу Дени о том, чтобы божья жена заодно и приняла ее роды, кхал так же оборвал на полуслове
Не совсем так. Она вежливо попросила, её не перебивали, после её слов кхал резонно напомнил, что она теперь рабыня, которую не стоит просить, ей надо приказывать.
-
-
08.05.2013 в 00:36Кстати "бабуся" не такая уж и старая
А Лорас 33-летнюю Кэтилин называл старухой
видимо у Дж.Мартина какой-то кинк на срезанные мужские соски
У него, кажется, вопще кинк на увечья - Сандор, Бран, Джейме, Теон, Мирцелла... легион
-
-
08.05.2013 в 00:46Лорас вообще женщин не обожает. Хотя и двадцатилетний Берик кое для кого был старичком.
У него, кажется, вопще кинк на увечья - Сандор, Бран, Джейме, Теон, Мирцелла... легион
Но у всех разные. А это как минимум три раза идет, и следующие два раза прям смакуется.
Короче, Дени повезло, что быстро овдовела
Ну относительно ее мужа (и, скорее всего сына) я поддерживаю Мирри - та еще нечисть.
Оказание чести, скорее, ягнячьим женщинам.
Да нет, про честь, как мне показалось, просто отговорка для Дени. Это право и награда воинов, мол сражались - заслужили.